Взгляд из Москвы

[Elk]

Теперь обратимся к оппоненту, которого условно назовём Курок.

Я польщен!

По поводу правомерности написания слова курок. В старом оружии, где курок оттягивался, он был частью этого затвора.

Курок - часть затвора? В картинках, пжалста, если можно.

При оружии автоматическом курком в войсках называют спусковой крючок. Видимо молодой человек, почерпнув сведения только из Википедии (которую, как известно, нужно перепроверять) был сильно заблуждён её выводами, но решил поучить Юрия Николаевича.

Умиляет меня ваше пристрастие говорить о себе в третьем лице. Но это я так, дело хозяйское.

Не нравится вам Википедия, дело тоже ваше. Давайте обратимся к автоматическому оружию. Вам же ближе АКМ, судя по годам службы, не так ли? Давайте обратимся к чему-нибудь сурьезному.
Например:

Смотрим:

1 - спусковой крючок; 2 - сектор переводчика; 3 - шептало одиночного огня; 4 - замедлитель курка;
5 - фигурный выступ спускового крючка; 6 - боевая пружина; 7 - курок; 8 - рычаг автоспуска;
9 - затворная рама; 10 - шептало автоспуска

Когда человек на фоне отвлечённой литературы ведёт себя неуважительно – вызывает недоумение, ведь доподлинно известно: не рой другому яму, сам туда попадёшь, а этот, так называемый литератор, явно злорадствует по поводу каждой промашки любого оппонента, что выдаёт характер мелочный и уж никак не великодушный.

Да Бог с вами, Юрий "Наше все" Николаевич, какой же я литератор? Вот смотрите:

К сожалению, я так же как и вы,
Обделен даром писательского мастерства,
Увы!

Да и еще встречный совет. Знаете, вам стоит освоить еще один незаменимый прием Настоящего Поэта. Когда вам указывают на провалы здравого смысла в ваших наборах рифм, просто отвечайте "Я поэт, я так вижу!". А то вы еще больше запутываетесь.

[RFP]

А что скажет на это наш трубач? :) )

[Юрий Николаевич]

Товарищ мой Калош

Детство на руднике – это песня, сочинённая свободным художником в долине меж увалистых сопок, со свежей струёй в лицо и полынным запахом выжженной неистовым азиатским солнышком такой обыденной и, вместе с тем, волнующей земли. Наш неторопкий путь на сопку, а это значит, что уходим в другой мир, где мы одни под белёсым от июльского изобильного солнца небом. Компания дворовая: я, да ты, да мы с тобой, итого – набралось трое: я с картошкой и с куском сала, вынутого из бочки, где оно, заготовленное с осени, сохранилось до лета; Миша Мохов, мой сосед и закадычный друг, разжившийся полбуханкой чёрного хлеба, с загадочным названием «Пеклеванный» и тремя луковицами, существенно отяжелившими карманы сатиновых шаровар. А вот и он, наш третий не лишний товарищ из соседнего дома, Сашка Калошин, идущий налегке, испытывающий по этому поводу чувство некой вины, не заглянувший домой перед предпринятым походом, не набравший харчей. Этому факту есть оправдание; покажись он дома, обрати на себя внимание, и мамаша быстро нашла бы ему применение в приложении рук к семейному хозяйству, а так – с глаз долой и меньше хлопот – гуляй казак. И вот верхнеберёзовские казаки лезут на родную гору жечь костёр и придаваться прелестям необременённого никаким багетом каникулярного лета. Путь проходит в заготовке всего, что может поддержать костерок. Спички у Калоша. У него отец курит и можно легко и незаметно стянуть несколько начатых коробочек серничков, дающих в горах ту атмосферу компании вокруг огонька, из-за которой и предпринимаются такие походы. Мы трое, наверное, не будем курить никогда. Я занимался лыжами и твёрдо уяснил, что лёгкие должны быть лёгкими. Мишке интеллигентные родители вдолбили, что это ни к чему, и он проникся их доводами, а вот строптивый Калошин совсем другая статья. Это парень отчаянный и гонорной, на своё позёрство он (как мне представляется сейчас) имел полное право, и часто им пользовался. Совершенно спонтанно он мог заключить со мной пари, что обгонит на длинную дистанцию – пятьдесят кругов вокруг двора. Мы, как оглашенные, под палящим солнцем, честно отскакали это расстояние. Сашка сидел на моих пятках, не давал расслабиться. Победа мне далась очень даже нелегко а мой друг продемонстрировал, что и без тренировки можно побороться, если очень нужно, не на живот, а на смерть. После плохо мотивированного бега у меня на следующий день болели ноги, а мой визави делал вид, что ему всё нипочём. Вот это определение – всё нипочём – и было его сущностью. Участвуя в наших буйных играх, он мог, разбежавшись по крыше стайки, не задумываясь, спрыгнуть с трёхметровой высоты и скрыться в том направлении, откуда его никто не ждёт. В чудный осенний денёк, при первых морозцах мы раскатали во дворе ледовую дорожку и, разбежавшись, скользили по ней, обновляя неподатливые пимы, но не таков наш одноклассник. Понты превыше самосохранения. Маленький разбег не его стезя. Рванувшись, метеором пролетел импровизированную трассу, но что-то не заладилось с устойчивостью. Падение было жестоким, но, не отряхиваясь, превозмогая боль, как ни в чём не бывало, Калош продефилировал в свой, расположенный прямо за нами, двор – показать слабость это не по калошенски. А насчёт курения, которого мы коснулись в самом начале, у моего друга инцидент произошёл принеприятнейший. Конечно же, Сашок уже с раннего детства начал баловаться этим сугубо мужским и очень эффектно смотрящимся занятием. Но как не бывает дыма без огня, так и верёвочке долго не виться. Как-то его брутальный папаня застал отрока с сигаретой, одолженной из отеческого кармана. Папа был крут, а методы воспитания очень действенны. В нашем присутствии Сашка должен был за раз избавиться сразу от двух вредных привычек: заглядывания в чужой карман и табакокурения. Нашему отчаянному другу была предложена сначала одна сигарета, следом другая и так до того момента, когда парнишка посинел и выключился из процесса. Батя, уверовав в свой метод, удалился, а мы, за неимением других навыков реанимирования, махали на друга газетой, полагая, что приток свежего воздуха возродит принудительного курильщика к жизни. И что вы думаете? Способ отлучения от дурной привычки был настолько эффективным, что я сигарету, раскуриваемую в кругу любителей покрасоваться в младые годы, в руках Александра больше не видел.
Мы почти у цели. Вперёд и вверх, а там… А там большие камни нагромождённые в беспорядке и создающие ту самую искомую атмосферу природной целесообразности, когда можно, привалившись к гранитному сундуку, отдыхая, раствориться в собственном космосе. Любопытные ящерки тёмными кругами зрачков рассматривают диковинных пришельцев, посигнувших на их среду обитания. Сашкина спичка умерла, спалив свою горючую головушку, но сотворив то, ради чего была произведена. Сухой сбор биологического продукта, включая высокоэффективный кизяк, занялся весело и жарко. За философией разговора подоспела физика золы, в которую и укрывается картошка. Надо дождаться, когда она поспеет, а вот здесь терпёж за желанием угнаться не может. Картофельное тельце, способное отвлечь тебя от голода, извлекается, не успевая дойти до полной готовности, но это никого не смущает, съедается только верхняя, запечённая часть, а сырое ядро можно доготовить, нанизав на палочку, немного подержав на открытом огне. Божественная еда – картошка, сало, хлеб методично, но неторопливо потребляется за круглым столом с богатой каменной столешницей. Весомо и неторопливо вспоминается недавняя охота калошинского бати на бездомных собак. Предок работал охранником, и боевой карабин приносил домой. Когда поголовье бродячих псов превышало критическую массу, стрелок выходил на убой в сопровождении оравы пацанов, жаждущих зрелищ. Я тоже видел то истребление, но после того, как приговорённая жертва, получив свою долю свинца, тихо выла, зализывая рану, и горестными глазами смотрела на диких людей, моя сущность взбунтовалась, и я ушёл, унося боль раненой собаки. Санитары дворов ещё долго наслаждались истреблением надоевших животных, утверждая свою правду жизни. Вот тогда я в первый раз понял, что свобода – понятие обременительное и если у тебя её много, значит, излишки ты занял у окружающих.
Семья господ Калошиных состояла из альянса противоречий. Отец, любящий выпить, подраться, эксцентричный, и, как говорится, человек простой и даже проще простого. И мать, работавшая на шахте весовщицей, строгая, по государственному мыслящая, имевшая большой партийный стаж, возомнившая себя большим общественным деятелем в нашей мелкой рудничной структуре. Она участвовала во всех имеющихся на предприятии комитетах, и даже тех, где мало, что понимала, и куда её никто не просил влезать – зов ответственности за всё не давал жить спокойно. Анализ антогонического состояния характеров хоть поздно, но всё таки пришёл и совершенно разные люди поняли, что вместе им не жить. Семья распалась. Сашок остался с мамой, а батяню как ветром сдуло, и ни слуху, ни духу.
Хорошо посидели. Костерок как-то сам исчерпал свои возможности, припасы иссякли, а есть всё равно хочется. Пора по домам, на ужин. Мы на самой вершине. Прощальный взгляд на нашу реку. Иртыш стальной полосой уходит к Глубокому, а дальше город, невероятную цивилизацию которого ещё только предстоит осознать. Ну, всё, домой, до следующей вылазки.
Сашка затерялся как-то незаметно, даже не попрощавшись.
В те, уже можно сказать допотопные времена, почему-то было трудно с сельским хозяйством (впрочем, с этим хозяйством было неблагополучно во все времена российской бытности). На ту пору подоспел Никита Сергеевич со своей перестройкой структуры сельских предприятий. Заключались эти революционные преобразования в том, чтобы устранить частника и реанимировать колхозы. Хрущёв с большим пафосом доводил до сведения:
«Вы хотите нюхать навоз от вашей скотины? Я вас избавлю от этих неудобств». И избавил. Все взоры устремились на колхозы миллионеры, а они ими так и не стали. Для истребления личных подворий издали указ не продавать частникам корма и запретить заготовку сена. Кормить корову стало нечем. Народ, скрепя сердце, повёл коров в «Заготскот», отчаявшись прокормить скотину. Это была сытая осень. Мяса убиенных животных было в избытке, но, как известно, благие помыслы торят дорогу в ад. Не избежал этой участи и шибко умный вождь. Кукуруза в наших широтах вызревать не хотела, мясо быстро проели, настали полуголодные годы. За неимением зерна, хлеб стали печь с добавлением гороха и всевозможной шелухи. Назревал ропот, и партия решила в сельское хозяйство влить живую кровь. Метод был отлаженным: «Даёшь партийцев из рабочих на село!» Пример подобных экспериментов описал ещё Шолохов в «Поднятой Целине». Помочь управлять селом были привлечены так называемые «пятидесятитысячники», то есть пятьдесят тысяч партийцев влились в славное племя землепашцев. Теперь дело решили устроить поскромнее. Объявили набор «тридцатитысячников». Тридцать тысяч, по мнению партии, было достаточно для поднятия уже неизвестно какой по счёту целины сельского хозяйства. Дело коснулось и рудника, и конечно же товарищ Калошина не устояла перед соблазном быть в числе первых в этом почётном деле. Что она ни в зуб ногой в этом самом хозяйстве никого не волновало.
С буйством речей и оркестра вперёд в село! Оставили Калошины благоустроенную квартиру в обжитом посёлке и по распределению отбыли в соседнюю деревню Весёловку. Мы с Сашей Мамаевым, соскучившись, сели на велосипеды и за много километров поехали навестить друга, но в деревне Калошиных не было, их отправили на какой-то отдалённый участок с проживанием при ферме в непригодном для жизни сарае. Туда мы не добрались, сообразив, что жизнь в Весёловке для нашего друга отнюдь не весела.
Неожиданно эта история имела продолжение в армии. Сашка прислал письмо с фотографией из Монголии. Молодой солдат стоит посреди бескрайней степи и смотрит на меня приветом из далёкого детства. Таким его я и запомнил, но это всё в будущем, а сейчас мы втроём спешим по горбу нашей сопки вниз, каждый за своей жизнью.

[RFP]

Вполне сносное чтиво, если имеешь желание покопаться в чьих либо воспоминаниях о былом.
Но не более. Если бы не специально читать, то и смысла в прочтении нет. Ну да ладно - это другая история.
В целом ЮН имеет склонность к писательству. Хорошо. Лишь бы не к стихоплётству.
С наступающим, Юрий Николаевич. Пишите ещё больше прозы, больше прозы....

[Ошац]

Задумка у Хрущева была не плохой, только на местах, как всегда перестарались.

[Юрий Николаевич]

Мои уважаемые читатели. Совсем недавно, а именно, пять лет назад, мы с вами встретились на страницах «Взгляда из Москвы», и, надеюсь, в промежутке этого времени я для вас не был скушен и навязчив. Кто-то из первых читателей на мою заявку о долгом присутствии на У-Ка форуме заметил: «Ю. Н., а Вы оптимист»! Оптимистами оказались мы все, пять лет взаимодействия чего-то стоят. Не буду оригинальным, если поведаю, что в дни Рождения принято подводить итоги и обозначать новую линию нашего сотрудничества. Полагаю, мы хорошо поработали. Уже можно твёрдо говорить о феномене «Взгляда». В наше головокружительное время люди разучились наслаждать себя стихами, а Восточно-Казхстанская область активно потребляет этот продукт, и каждый день всё более людей приобщается к литературе. Посмею поставить себе в заслугу и то, что до «Взгляда» на нашем форуме и речи не шло о стихосложении, ну а сейчас наши читатели пытаются себя выразить слогом рифмованным, и это радует.
Теперь о перспективах: они, как и в былые годы, расписаны на долгое время. Давно лежащая в загашнике поэма «Великий шёлковый путь», похоже, выйдет вместе с его современным повторением, что символично, как символично и то, что когда мы наш город сравнивали с Пальмирой, о её красоте мало кто знал, а теперь, когда она исчезает, её точно надо возраждать, как мы и предсказывали, в Восточном Казахстане.
За местным материалом как-то забылось о путешествиях. Придётся авторитет этой рубрики срочно восстанавливать. Материал спортивный тоже на подходе. Для Усть-Каменогорских болельщиков готовлю подарок, полагаю, нашему городу пригодится. Не сомневаюсь, что в нашем журнале уместно поговорить и на христианские темы, которые мы и будем поднимать. В теме: « От сумы и до тюрьмы» я Вам поведаю о своём прибывании в насакиральской тюрьме. Сей факт должен разнообразить наш и так немаленький спектр жизненных вопросов. Планов громадьё, главное иметь на это время. Жена меня окорачивает, говорит: «Твой тюбетеечный патриотизм только отнимает у семьи время, и вообще, он никому не нужен. Тебя даже с днём Рождения оттуда никто не догадается поздравить». Резонно отвечаю: «Однажды меня поздравила Зося». Жена, подумав резюмировала: «Ну, значит, она не из Восточного Казахстана». На это ответить мне нечего. Такова её реакция на нашу действительность. Готовлю статью о нашем местном менталитете, но сегодня о грустном не будем. В день рождения хочется поставить точку, и начать всё сначала. Нашу пятилетку закроем вот этим раздумчивым стихотворением:

Я как Нестор

Я как Нестор брошу горстку
В память Усть-Каменогорска
В мировую кашу были
Положу изюм любви
К факту факт, что расшвыряли
Как в забоях люд теряли
Мысли, те, что позабыли,
Судьбы, те, что обрели.

Я как Нестор, в думах рое
Мысли главные отрою
Пусть летят они как пчёлы
С историческим медком
Нашим Горском я повязан
Как отцу ему обязан
Мир был сытным и весёлым
С казахстанским молоком.

Я как Нестор, занят шансом,
Что мне выдан был авансом –
Этой сопкой с рудным камнем
И великою рекой
А теперь отдам сторицей,
Что не застишь руковицей:
Напишу себе заданье:
То, что было, то – открой.

Я как Нестор, славлю первых
Тех, землице нашей верных
Кто причалил в это устье
Расширяя русский мир.
Я перо точу как стилос
Опишу, как люди бились
Я стою на перепутье
Мне история кумир.

Я как Нестор, вжился в дали
Те, что предки расширяли:
Вот вам крепость строят други,
Вот вам тучные хлеба,
Вот в Форпосте зимы правят
Про былое байки травят,
Вот опять уселась в струги
Та, казацкая гурьба.

Я как Нестор, вижу плыли
Казаки на юг Сибири
Приближая смелых к дому
Вот он, нашенский Алтай.
Нестор видит, Нестор слышит
Ко всему неровно дышет
Возвратясь к житью былому
В книгу втиснет этот край.

[osis]

Я как Нестор брошу горстку
В память Усть-Каменогорска
В мировую кашу были
Положу изюм любви
К факту факт, что расшвыряли
Как в забоях люд теряли
Мысли, те, что позабыли,
Судьбы, те, что обрели.

Один шанс из миллиарда, что обезьяна стучащая по клавиатуре наберёт текст наполненный смыслом.
Но мы этого, увы, не дождёмся...

[Юрий Николаевич]

Новогодний тост президента

Я сегодня к двенадцати жду президента
Он с бокалом шампанского выйдет ко мне
И подхватит народ вдохновенье момента,
И торжественный тон воцарится в стране.

Ну а лидер расскажет, что двадцать пятнадцать
Был нелёгким годком, нас хотели сломать,
Вновь в Руси злые люди повадились шастать
Инвестиций от Запада нам не видать.

Но мы всё это точно уже проходили –
Были сильно унижены жёстким «добром».
Усыпив, нас достаточно больно лупили:
«Потерпите немного, пока не добьём»!

Но мы встали, мы очень решительно встали
Отряхнули безволье, покончили с ним.
Мы немалые трудности в жизни видали
И как прежде летаем куда захотим.

Президент обоснует прошедшее время
Всех поздравив, тепло поприветствует Крым.
А теперь в поздравлении новая тема –
Обращается к тем, кто от нас через тын.

Перечислил он многие, многие страны
Я молю: «Вы озвучьте подспудную мысль,
Вы поздравьте людей дружелюбного стана,
Вы предайте той речи особенный смысл.

Президент улыбнулся, как только он может:
«Знаю я от Москвы далеко Заисан,
Одиночество пусть этот край не тревожит –
Поднимаю бокал за тебя Казахстан!»
***
Я присоединяюсь к поздравлению президента, желаю всем читателям нашего «Взгляда» личного счастья, Божественного расположения и ощущения своей нужности в этом мире.
По-видимому, у меня могут образоваться маленькие каникулы. Постараюсь провести их с вами, т.е. выходить на наши страницы поинтенсивнее. Приглашаю заинтересованных на новогодний огонёк «Взгляда».
По прежнему ваш: Юрий Николаевич Стрелков.

[Ошац]

То, что твои стихи мне не нравятся, это не имеет никакого значения.
Но, если ты перестанешь на свою страницу заходить, мы, все обеднеем,
долголетия тебе ЮН.

[RFP]

Ага. Пиши ЮН
С Новым годом))

[Юрий Николаевич]

Безумство встречи Нового года постепенно заменяется вхождением в следующий жизненный цикл. Доставая из холодильника остатки праздничного оливье, невольно хочется позиционировать себя на очередном промежуточном старте. Что он даст для каждого – этот новый отрезок времени, каким образом сделать его лучше, богаче счастливее?
Кому-то нужно будет бороться за любовь, кому-то за деньги, кому-то просто за место под солнцем, ну а сегодня, третьего января, все мы на жизненном распутье, и поэтому, на каникулярный отрезочек, у нас время умиротворения, время осмысления прожитого и неспешного вхождения в будущее, время праздников, и посему переживание хорошего. Предлагаю чуточек лирики, которая без руля и без ветрил приведёт пытливое сердце читателя к раскреплению.
***
Мир могуч

Неба нотные значки,
Грома лезвие.
Дождик брызжется в очки,
То – поэзия.
Молний сполохи из тучь
Псами гончими.
До чего же мир могуч –
Шутки кончились.
Я – промокший и сырой
Весь до ниточки –
Заглянуть бы в мир иной,
Встать на цыпочки.
Постучусь в чужую дверь –
Многоточия.
Что мне делать, ведь теперь –
Сбитый лётчик я?!
А гроза грозой грозит
С неба пальчиком.
Дверь открытся не спешит
Шустрым мальчиком.
Чу, в оконце слабый свет –
Привидение.
Для меня милее нет,
То – спасение.
В печку брошены дрова
Бязь затаскана.
Капитанова вдова
Крайне ласкова.
Неба нотные значки –
Какофоня.
Глаз горячие зрачки,
То – симфония.
***
В надежде на ренессанс

А здесь живут другие люди,
А здесь всё то же, да не то.
А годы очень строго судят,
А век двадцатый – далеко.

А двадцать первый, вот он, нате,
Он много веяний принёс,
Он то ли к стати, толь не кстати
Как полупьяный дед Мороз.

Пошли в устоях измненья,
Стал легче жизненный уклад,
В умах посеялись сомненья:
Рад новой жизни иль не рад?

Сегодня знают даже дети,
Что есть в кармане телефон,
Шустрит компьютер на планете
И сетью всех пленяет он.

Но не общются как раньше –
Глаза в глаза и за столом.
А главным словом стало наше:
«Алло, алло, ещё алло».

Сидят меня напротив люди
В ушах динамики торчат –
Мы сами нынче петь не будем
За нас кумиры голосят.

Не пригласит соседка Глаша
За скромный стол на винегрет,
И вроде жизнь – с избытком чаша,
А вот подиж ты, песен нет.

И позаброшены гитары,
А Евровеенье несёт
С собой такие тары-бары,
Что только крест святой спасёт.

Давно уж мы в кино не ходим,
Не покупается билет,
И в дом друзей всё реже водим:
А где они? Уж многих нет.

Земля,как видно, истощилась
Уж мало в ней находят руд.
Зато элита навострилась
И люди денежки куют.

Народ всё больше любит чарку –
Культура тает словно воск,
Лишь на востоке держит марку
Степенный Усть-Каменогорск.

И русский больше не в почёте –
Всё гоу, гоу, да о кэй,
И свежих роз уж не найдёте,
И поисстарился хоккей.

Закрыты книги со стихами
На чтенье каждодневный пост.
Поэтов мало между нами
И затонул Уба-Форпост.

Провозглашаю я с надеждой,
Чтоб Боже надоумил нас.
Чтоб ветер новый, ветер свежий
Посеял в души ренессанс.

[Андрей Каз]

А ведь, чёрт возьми, он не перестаёт писать, он уже не остановится никогда! Вот, здорово! Были те, кто брюзжали на него, утруждая себя упражнениями в утверждении своей доминантности, и смеялись над ним, и брюзжали на него, а, с него не сбывалось и он продолжал. Кому-то не понятный, но, он продолжал, искусно, словно чеканя, писать свои маленькие произведения, бережно зарядив киноплёнку давнюю памяти, радуясь ожившим кадрам, той весне и силе, вновь становясь счастливым и делясь этим счастьем своим с нами. А мы уж, в меру своих скромных способностей, как умели, были либо рады вместе с человеком, проникнувшись, либо в стороне, отмахнувшись. Замечательно пишет, пусть дальше творит, пусть будет, для себя и тех, кому нужно.

[RFP]

А ведь, чёрт возьми, он не перестаёт писать, он уже не остановится никогда! Вот, здорово! Были те, кто брюзжали на него, утруждая себя упражнениями в утверждении своей доминантности, и смеялись над ним, и брюзжали на него, а, с него не сбывалось и он продолжал. Кому-то не понятный, но, он продолжал, искусно, словно чеканя, писать свои маленькие произведения, бережно зарядив киноплёнку давнюю памяти, радуясь ожившим кадрам, той весне и силе, вновь становясь счастливым и делясь этим счастьем своим с нами. А мы уж, в меру своих скромных способностей, как умели, были либо рады вместе с человеком, проникнувшись, либо в стороне, отмахнувшись. Замечательно пишет, пусть дальше творит, пусть будет, для себя и тех, кому нужно.

Как там - сам себе рецензию дал...))

"Сам себя не похвалишь - весь день как оплёванный ходишь!"

Правда...Юрий Николаевич?

[Ошац]

Как там - сам себе рецензию дал...))

"Сам себя не похвалишь - весь день как оплёванный ходишь!"

Правда...Юрий Николаевич?

Похоже на то.
Если б ЮН не сомневался в своем таланте, он бы устроил авторские чтения в У-Ка, ЮН жы был здесь,
порадовал земляков, распространил свои произведения с автографом, но увы, здесь его стена.

[RFP]

Похоже на то.
Если б ЮН не сомневался в своем таланте, он бы устроил авторские чтения в У-Ка, ЮН жы был здесь,
порадовал земляков, распространил свои произведения с автографом, но увы, здесь его стена.

Стена его плача. О каком то ульба форте. Не горюй ЮН - есть ещё много "форте" у "Эвалар" ...