Объявление

Свернуть
Пока нет объявлений.

Взгляд из Москвы

Свернуть
X
 
  • Фильтр
  • Время
  • Показать
Очистить всё
новые сообщения

    Девчонкам Усть-Каменогорска

    Девчонка Усть-Каменогорска –
    Серьёзна, выглядит неброско,
    Грустинка лёгкая в глазах,
    А домик где – то на Защите,
    Хоть далеко, но не взыщите.
    В соседях - старенький казах.

    Поутру – дальняя дорога,
    Её работа педагога –
    Заветы мудрых свято чтить.
    Толкучка в стареньком трамвае,
    Где выход плохо достигаем –
    Она привыкла трудно жить.

    Она привыкла – утром трубы,
    Извергнут заводские клубы,
    И точно будет белый смог.
    Но что поделать – так бывает,
    Что жизнь ненастья доставляет,
    А ей не предъявить упрёк.

    А школа – вот её призванье,
    Она даёт детишкам знанье,
    Литературы русской свет.
    Чтоб на просторах Казахстана
    Звучал наш русский непрестанно
    На протяженье многих лет.

    Потом по городу гулянье,
    И о своём в душе мечтанья,
    Чтоб расступились небеса,
    Чтобы Иртыш преобразился,
    И чтоб корабль появился,
    И в красном цвете паруса.

    Чтоб парень Усть – Каменогорский
    Сошёл на брег, родной и свойский,
    И трап к ногам он положил,
    Очаровал, влюбил, и понял,
    Жизнь без неё не будет полной,
    И руку с сердцем предложил.

    И путешествие на воле.
    И жизнь даёт другие роли,
    Картины новые в глазах,
    И чтоб смеяться только вместе,
    И устоять в штормах на месте,
    Когда слеза на образах.

    И вновь найти свою бороздку,
    Причалив к Усть – Каменогорску,
    В родной земле оставить след.
    И молодое поколенье,
    И сына первого рожденье,
    И дочка, что красивей нет.

    Девчонки Усть – Каменогорска –
    Талантливы, модны и броски,
    Да, и, умны, не по летам.
    Казашки вы или славянки,
    А может немки иль цыганки –
    Я всем желаю счастья вам!
    ***

    Поздравительное

    А море, ах, какое мокрое,
    А на закате звёзды блёклые.
    А берега залива скальные,
    А отношенья наши складные.

    А корабли за горизонтами,
    А фонари пред нами зонтами,
    А губы милой мёдом мазаны,
    А мы вдвоём, хотя и разные.

    А март транжирит стужи зимние.
    Весенний сумрак смажет линии.
    Мимоза шлёт лекарство южное,
    Чтоб застыдилась хворь - простужная.

    И тишина, лишь волны бликами
    Даже часы сейчас не тикают,
    И в тень ушла старуха снежная –
    Ты у меня, такая нежная.

    Ты помнишь, был тот день со сватами,
    И за меня тебя сосватали,
    И мерил март капели каплями
    По лужам шли девчонки цаплями.

    Луна закрылась тучкой – дверкою,
    А Бастардо такое терпкое,
    И чаек стайка говорливая,
    Ты в этом празднике счастливая.

    Мужчины вновь преображаются
    Им март определённо нравится,
    И не считаясь больше с тратами
    Всех наградят Восьмыми Мартами!
    ***
    Мои дорогие казахстанские женщины, девушки и девчонки!
    В этих же строках речь идёт и о бабушках, но так как в нашей восточной, солнечной, степной, гористой, водной, травянистой, и деревянистой области все бабушки выглядят молодо, я отношу их к общей категории – женщины.
    Мы снова безудержно и самозабвенно приближаемся к самому яркому и нежному празднику – Великому Женскому дню. Праздник действительно велик,
    Потому что он, от души, потому, что мы, в спешке не замечаем, а в этот день останавливаемся и видим, как хороши женщины нас окружающие, как много нам надо сделать, чтобы они стали довольны жизнью, и как мало они просят, если букет, подаренный с любовью, делает их хоть на миг, счастливыми.
    Всё созидательное, что делают мужчины в этой жизни – для Вас женщины: дома которые мы строим – для Вас, решительные поступки, чтобы Вы оценили, и, казалось бы, совсем бессмысленные бриллианты имеют смысл, если повышают
    Ваше настроение и самосознание.
    Природа изобрела человека, чтобы он на этой планете жил в радость. Земля Восточного Казахстана красива и богата просто чрезвычайно. Люди пишут мне:
    «Вы много путешествуете, поэтому вы счастливый человек». Вот это правильно, но ведь каждый из нас, на такой разнообразной алтайской почве может быть путешественником, затратив совсем немного времени и денег. В регионе очень хорошо налажено автобусное сообщение. Когда я был в Усть-Каменогорске последний раз, приходил на автовокзал, наугад брал билет в неведомые мне доселе места и ехал, в полной мере наслаждаясь этим чудесным путешествием.
    Допустим, съездить в Риддер, там погулять и вернуться назад, у вас займёт всего дин день, зато, сколько новых видов, впечатлений и знакомых.
    Я отправился туда на автобусе, вспоминая, как папа с мамой, побывав в этих местах в доме отдыха, долгие годы делились с нами (нас было четверо детей) своими восторгами. Вот этими восторженными глазами я и смотрел из окна автобуса на красоты, со всех сторон меня окружающие.
    Я всегда, по сути своего характера наблюдал и запоминал жизнь, и по сей день не перестал удивляться и восторгаться. Думаю, что эти качества и побудили к написанию стихов. До сих пор не могу понять, как зовётся селенье, которое я встретил на этой высокой, по всем статьям дороге – Зимовье или Зимовьё, но стихотворение на эту тему получилось искренним, и очень обрадовало, когда неравнодушная читательница Алиша, вместе со мной, посмотрела на нашу уникальную природу, прочитав моё Зимовьё.
    Писать стараюсь так, чтобы было правдиво и от души. Если мои стихи кому – то не нравятся – для меня не беда, женщину дорогу, и поэта каждый для себя выбирает сам, и очень хорошо, по этому поводу сказала мудрая женщина с форума: «Если вам стихи Юрия Николаевича не нравятся, значит, вы к ним ещё не привыкли».
    Я много раз начинал читать Анну Ахматову, понимаю, что она сильна поэтически, но дочитать до конца не получается. Её тяжёлая стезя не ложится на моё восприятие, а вот на той неделе купил себе томик Юрия Визбора – подпишусь под каждой строчкой. Вновь, как в далёкие годы, вспоминаю забытые мелодии, и про себя их напеваю. То, что мои стихи, как и стихи каждого поэта, доходят не до всех, это бесспорно, но почему те, кто их не приемлет, встают в позу воинственных цензоров, не совсем понятно. Они мне говорят: «Ты не пиши про Зимовьё, оно наше, а не твоё, и вообще, мы хорошие и дружные ребята, и относимся великолепно ко всем, кроме тебя», но позвольте, я не описываю вас лично, и приватизация нашей Родины вами, ещё к счастью, не проведена.
    Я пишу о земле, на которой родился, которую люблю, и хочу, чтобы о ней знали, и её полюбили другие.
    Дорогие читательницы, эти строки не для отповеди, а для того, чтобы вы лучше поняли суть моего творчества.
    В заключение хочу Вам сказать: «Читайте мои стихи, они позитивны, они наши местные, они настраивают на раздумчивость и охоту к знакомству со всеми уголками нашей Родины.
    Все остальные пожелания в моих поздравительных посланиях. Будьте здоровы, счастливы, живите в гармонии с собой и с миром!
    Ваш. Юрий Николаевич.

    - - - Updated - - -

    IMG_7637.jpg

    Комментарий


      Спасибо, Юрий Николаевич, девчонка усть-каменогорская, броская или неброская, действительно, словно сошла с усть-каманского трамвая прямо ... в ваши стихи!

      Комментарий


        В Каджурахо, в Каджурахо, в Каджурахо! Направление на юг. Дорога в две нитки, в некоторых местах её просто нет, но надо отдать должное, дорожники её строят, и по новой ленте наш микроавтобус летит пущенный стрелой Брахмы. Водитель – справа, и, кажется, что встречки идут прямо в лоб. Шофёр – молодой сингх. Волосы искусно спрятаны под чалму. Показывать их грех. Маленькие сингхи, ввиду отсутствия гривы, под платочком накручивают волосы впереди пучком, это смешно и трогательно. За креслом у водителя сабля, вместе с чалмой – главное достоинство этого клана. В отель прибыли чрезвычайно поздно, но портье поскрёб по закромам – покормили. Пятизвёздные номера во всех гостиницах огромные, со всеми наворотами, иностранцев встречают уважительно. С утра – в храмовые комплексы. Они занимают обширные территории, очень чисты и ухожены. Всё от фундамента до шпиля в резных изображениях божеств: Слонов, жизненных сцен, картинок из Камасутры. Храмы имеют тысячелетнюю историю, но сохранились отлично. Древние знали, в чём прелесть жизни – плотская любовь на первом плане. Внутри чувствуется громадная намоленность, атмосфера спокойствия и благоденствия. В храмах в основном индусы. Из иностранцев я бы выделил корейцев. Многие из них – адепты индуизма, и, несмотря на то, что путь нелёгкий, приезжают поклониться своим святыням. Видимо кем-то сверху им дана установка на строгость: ходят почти строем, очень замкнуты, и с местным населением почти не общаются. Даже нищие к ним не подходят и торговцы не торгуются. Для меня это странно. Девять дней проведённые в Северной Корее
        убедили, что этот народ сердечный и гостеприимный.
        Меня все понимают без слов. На остановках сливаемся с местным народом, ресторанной пищей подкармливаем собак, фотографируем, собирается толпа.
        Индийцы, увидев себя на дисплее, радуются как дети. Уезжая, жму бесчисленные руки новых друзей, осознавая, что нахожусь в комплементарной стране.
        Второй день провели на разломе и в тигровом заповеднике. В каньоне река, которая в случае наводнения заливает его полностью. На дно не пускают.
        Опустился насколько позволили оклики гидов и смотрителей.
        Половину дня колесили на джипах в поисках тигров, которых так и не увидели. За деревьями косули, олени, коровы, наконец, увидели шакала, это не считая мелкой дичи и вездесущих обезьян. Приехали пыльные, но все довольны.
        Индийские джипы бегают по пересечённой местности как наши «козлы». В этой стране все авто своего производства, даже если они японские. Все дороги забиты большими грузовиками однотипными ТАТАми, похожими на наши КАМАЗы. Они расписаны всяческими рисунками, на бамперах развеваются какие-то тряпки. Всё очень живописно. Правительственные машины представляют собой некий симбиоз нашего старого Москвича, со старой же Волгой, а маленькая ТАТочка
        стоит чуть больше двух тысяч долл. Ремонт идёт прямо в боксах на дороге, всё очень демократично. Наш путь среди сахарного тростника. Маленькие заводики тут же у дороги ведут первичную обработку, а дальше стебли грузят на всё, что может везти, в огромном количестве и везут на завод. Маленькие хижины накрыты кизяком. В обиходе воловьи упряжки, которые наряду с другими средствами передвижения прут по узким дорогам свои нелёгкие поклажи.
        Куда ни кинь взор, везде Индия.
        ***
        Каджурахо
        Направляюсь в Каджурахо
        Как стремительная птаха,
        По Индии.
        Как Никитин Афанасий
        Из купецкой ипостаси,
        Из гильдии.
        Промышлял он за три моря,
        Да не зная того горя,
        Еду сушей я.
        В Каджурахо не из страха,
        Всё равно пути не сахар,
        Мантры слушая.
        Вот индийские соборы,
        Как ступенчатые горы,
        Да красивые,
        В них туристы азиаты,
        В них корейские догматы,
        Да спесивые,
        Да и русские здесь к месту,
        Те строенья как из теста
        Пирожено,
        Как печатный тульский пряник,
        В нём вся мудрость, видит странник,
        Заложена.
        От любви до расставанья,
        От забвенья до признанья –
        Всё искренно,
        Здесь резьба по камню тускла,
        И глядит на вас индуска -
        Так выспренно.
        Смотрит в зеркальце красотка,
        И отслеживает чётко –
        Кто женится.
        То, что в прошлом это было
        И с годами всё уплыло -
        Не верится.
        Будешь ты сегодня утром
        Познакомлен с Камасутрой –
        Явление.
        После этого тумана
        Быть сознанию с изъяном –
        Видения.
        А внутри индусы Боги:
        «Да не стой ты на пороге –
        Заглядывай».
        Здесь дворец не тривиальный,
        Всё на ус свой виртуальный –
        Наматывай.
        Подмигнёт весёлый Шива,
        И расскажет так красиво –
        Историю,
        Как с любимым другом Вишну
        Воровал у Кришны вишни –
        Виктория.
        А индус-то продолжает,
        И меня всё посвящает,
        В религию.
        Я пришёл сюда не сдуру,
        И впитал в себя культуру –
        Великую.
        ***

        Комментарий


          Форум
          Мой форум Усть-Каменогорский
          Не мягок как платок ангорский,
          И не пушист как кот малайский,
          И не душист, как ландыш майский.

          Он от меня лежит далече,
          На нём – завсегдатаев вече,
          На нём дела, и тары-бары,
          На нём и дамы, и гусары.

          Из мест российских до Алтая
          Мои раздумья долетают.
          Мосты сибирские не жгите,
          Коль недосуг мне, подождите.

          Сюда без стука входят люди.
          Стихи я выложу на блюде,
          С любимой синенькой каёмкой,
          Была страница чтобы ёмкой.

          Критичной, милой, интересной,
          Приправлю анекдот я песней,
          Припомню тень былого быта,
          Чьи лики стёрты и забыты.

          Поспорю с патриархом Ролом.
          Он подвязался прокурором,
          К моей пленительной планиде,
          Пусть судит – здесь я не в обиде.

          И я не против, чтобы Павел
          На форум вновь стопы направил,
          Народу чтоб на удивленье
          Здесь продолжались обсужденья.

          Спою сегодня я осанну,
          Жизнь торопящему Ниссану,
          Он хоть и бешеный немножко,
          Но протоптал к стихам дорожку.

          А Ленчик где? Почти забыта,
          А в ней рассудочность зарыта.
          Она стихи мои читала,
          И чуть с опаской одобряла.

          Наиль, Вы – хрупкая девица.
          Зачем Вам гвоздь и рукавица?
          Шепните дату Дня Рожденья,
          Я Вам пришлю стихотворенье.

          Душа без удержу - Моргана,
          Что ж, этот год ты проморгала.
          Лишились мы Морганы взгляда,
          Как косточки из винограда.

          Привет, скучающий Экзотик,
          Чтоб не болел у Вас животик,
          А сам болел искристым смехом,
          Чтоб оставался человеком.

          Салют - умнейшая Алиша.
          Ваш голос здесь не будет лишним –
          Ботинки, что на аватарке,
          Страницам «Взгляда» - как подарки.

          Симона, Вы как мирный атом.
          Хоть не ругаетесь Вы матом,
          И не живёте тварью тихой –
          Вы модератор – это лихо.

          Кержак, Вы как зимою льдинка,
          Во «Взгляде» словно невидимка,
          Вы проявляйтесь без сомненья –
          Здесь ценят люди Ваше мненье.

          А Александра где, ребята?
          Я ей пришлю привет с Арбата,
          И фоторепортаж московский,
          Стараться буду как Тарковский.

          И Патриот не выдал роста.
          Он парень из Уба-Форпоста,
          А там живут лишь патриоты,
          Но их уже не больше роты.

          Кулагер, в выводах Вы правы,
          И выпить мы имеем право,
          В застолье нашем вижу базис…
          И, да минует нас катарсис.

          А если б был там Рол с ухмылкой,
          Мы б посидели за бутылкой,
          А, впрочем, и без алкоголя
          Нас опьянила б эта воля.

          Алина – видная дивчина.
          Я вижу кошечки личину,
          А кошка – вольная натура,
          Вот обаянье, вот культура.

          У Маафира мысль свежа,
          Но не пинайте Вы ежа,
          И дверь, что в лоб стучит, не хайте,
          А от себя лишь открывайте.

          К сему, закончу эти бденья.
          Хочу создать Вам настроенье,
          Чтобы у нашего актива
          Побольше было позитива.

          Чтоб умных мыслей на страницах,
          Как парк весенний весь в синицах,
          Как нотный стан – весь в звонких нотах,
          Как «Сотбис» – весь в роскошных лотах.

          Я Вас люблю, и это правда.
          Мне чувства подтверждать не надо.
          Мы наравне, без «важно чинно».
          Мы земляки, и в том причина.

          А с недостатками кто сладит?
          Кто Вас тихонечко погладит
          Не обласкав, а против шерсти,
          По-дружески, уж Вы поверьте.

          Юлить и мямлить может каждый.
          Делиться с кем- то мненьем дважды.
          И в их устах Вы муж умнейший,
          А за глаза, Вы дурень злейший.

          Я без затей, и без обмана
          Скажу где ладно, где изъяны.
          Мои сужденья не по службе,
          Из уваженья и по дружбе.

          А если я кого задену,
          Своим словам не сбавьте цену,
          Они – не семечек скорлупки –
          Анализируйте поступки.

          Поменьше бытового яда,
          Чтоб было на страницах «Взгляда»,
          И, чтоб забыли Вы заботы,
          Пришлю свои вам анекдоты.

          Чтоб Вы почаще улыбались,
          И словом насладясь, смеялись.
          Нужна серьёзность для работы,
          А «Взгляд» – чтоб позабыть заботы.

          Я вам пишу, чего же боле?
          Я Казахстаном вечно болен,
          Как был шансоном болен Танич –
          С приветом! Юрий Николаич.
          ***

          Когда я вспоминаю стихотворение Владимира Семёновича Высоцкого «Я не люблю» - всегда подтверждаюсь во мнении, что мои моральные ценности в точности повторяют задекларированные в этом произведении.
          И что же я не люблю? Да всего того, что не любили и не любят большинство нормальных и порядочных людей.
          Я не люблю, когда человек на форуме никак не проявив себя в борьбе с оппонентом, призывает соцсеть на непримиримую борьбу, только для того, что она была когда-то скоропалительно объявлена. Он начинает стыдить тех, кто на неё не поднимается, подбадривая себя вымышленными доводами: «Он уже повержен, вы его ногами, ещё чуть-чуть и добьём!» Я думаю, что такая борьба – низость, и она мне не нравится.
          Я могу понять человека, который в пылу полемики, наорал на меня выплеснув накопившиеся в течение жизни эмоции. Было интересно услышать доводы. Он кричал, что вся деревня меня почему-то ненавидит; он досадовал, что в Москве не осталось мужчин правильной ориентации; что «замкадыши» (только не знаю с какой стороны) сидят у него в печёнке, и ему, с этой поры, всё «по барабану»: хоть по большому, хоть по малому, хоть по томикам, хоть по флору. Отведя душу, человек начал выступать с нейтральных позиций. Так бывает, мы не идеальны, но в жизни есть черта, за которую приличному человеку заходить не стоит.
          Кто-то из девочек на форуме высказал мысль, что эти страницы не жизнь, а игра, и здесь всё дозволено, с этим не соглашусь. Если, неважно где, кто-то ведёт себя неуважительно, по отношению к другому, а к себе требует трепетного отношения, то не думаю, что в жизни эта личность будет поступать по-иному.
          Мне нравятся авторы, которые на серьёзный вопрос могут ответить с юмором, а ещё больше люди самоироничные, что в последнее время большая редкость.
          Я для себя изобрёл новый вид литературы – анекдоты в стихах, и назвал их стиходотами. Анекдоты или свои, или переделываю общеизвестные. Этот вид лёгкого творчества очень нравится газетчикам, в чём и каюсь.
          Мне нравятся личности, готовые поспорить с большинством, отстаивая свою точку зренья, но в последнее время, эта сугубо мужская прерогатива перешла в женские руки, и ходит в ботинках с бантиками.
          По моим наблюденьям, сейчас среди русских людей верховодят женщины. Они красивее, мудрее, вернее, и как выясняется, мужественнее. Я думаю, генофонд оскудел за последний век, когда соль нации – лучшие мужчины – были уничтожены в войнах, казематах, или от нечего делать, спились, и породили себе подобных.
          Я не люблю, когда мужчина превращается в базарную бабу, и о давно ушедшем твердит бесконечно. Сказать не сведущему в подковёрной борьбе Патриоту, что он – изобретенье автора «Взгляда» – огромное неуважение. Я уже говорил, что моя младшая дочь выходила от моего имени на страницу, за это, я ещё год назад извинился. Если обличителю больше говорить не о чём, тогда конечно можно разглагольствовать до бесконечности, давая понять, что он здесь самый умный.
          Я не люблю истеричных мужчин, которые прошлогодние распри вытягивают вновь и вновь, выдавая свои инсинуации за чужие мысли.
          Я не люблю, когда кто-то говорит о себе: «Я солдат чего-то», не понимая значения этого слова. Такому можно только посоветовать сначала влезть в солдатскую шкуру, отдав долг Родине, и только потом иметь право называть себя солдатом.
          И я уж совсем ненавижу людей много говорящих, а потом на всё это ставящих лиловую печать, со словами: «Как хотите, но я ни за что не отвечаю». А отвечать за свои поступки надо. Даже в самых неблагородных обществах «за базар отвечают». Люди с лиловой печатью ассоциируются у меня с господином Саакашвили, который, с широкой улыбкой, с началом олимпийских игр, заверил всех о мире, и в то же время, сняв своих миротворцев, расстрелял наших. Этот человек для россиян нерукопожатный, и я бы очень хотел, чтобы нам такие люди не попадались.
          В заключение хотел бы сказать, что не у каждого есть друг. Это не всегда зависит от данного человека и очень бы хотелось, чтобы наш «Взгляд» каждому к нему обратившемуся, стал другом.
          Мы вспомнили о творчестве Владимира Высоцкого. Опишу Вам день его похорон, который я провёл, на Таганской площади (рассказ за мной).

          Комментарий


            Зашла в тему и была приятно удивлена тем, что моё имя тоже упомянуто в стихотворении. Спасибо, Юрий Николаевич; была тронута. Рассказ о Высоцком буду ждать, мне нравится Ваша проза.

            P.S. Большой привет от Кержака.

            Комментарий


              Спасибо, Юрий Николаевич, тоже с нетерпением жду ваших зарисовок. Вы для меня как будто ведете уроки москвоведения (есть говорят такой предмет у московской детворы и школьников) и клуб путешественников. Вы кстати чем-то похожи на вашего тезку Юрия Сенкевича )

              Комментарий


                КЕМЬ
                Сидя у ближайшего, к моей, отнюдь не морской дачи, водоёма, я без всяких волнений и усилий, потягивал вкуснейших (на сковородке) карасиков. Очередной плавникастый, сорвавшийся с моего, незлобивого крючка уже в районе суши, оказался ранимым и легко убегаемым. Изящно изгибая свой, не без стройности, стан, он юркнул в свою, желанную и способную для рыбьей жизни стихию, и чтобы перевести свой, испорченный воздухом дух, затаился за осклизлой кочкой, изображая несуществующую корягу. Всё вокруг дышало спокойствием и безмятежностью, но мой миролюбивый настрой был уязъвлён и нарушен. Со всеми карасями этого уютного прудика, издревле, было заключено джентльменское соглашение, по мере возможности, не срываться с жала моего многоопытного крючка, а этот лорд Трахтенсрыв, с изящной лёгкостью, ниспроверг наши соглашения до недоумённого разрыва. Изрядная досада на себя, и на этого новоявленного сэра, позвала меня проследить, по своему ли статусу, этот денди, устроился маловыразительной кочерыгой, и действительно ли произошла реинкарнация, и выше означенный сэр, теперь является малозначительной, для нашего прудика, да и всего света в целом, коряжкой.
                Растопырив для полноты предприятия пальцы, с присущей мне педантичностью, я попытался вернуть блудного сына в лоно кукана, но зигзаг рыбьего тела устремился в глубину, а рука упёрлась во что-то твёрдое и скользкое. Вытащенный предмет, со звуком чвакающей тины, предстал перед моим удивлённым взором. В моих руках оказалась непростого литья, зелёная, с подсветом, бутылка, опечатанная сургучом, с оттиском, напоминающим краба на морской фуражке.
                Помня, чем оканчиваются извлечения джиннов, бутылку я откупорил не сразу.
                Глядя через неё на солнце, убедился, что послание на месте, но эта стеклотара была так стара, исцарапана и тускла, что целостность материала, на котором явно проступали русские, такие знакомые, и в то же время, как то не так как сегодня написанные буквы, вызывало сомнения.
                Придя домой, я удобным туристическим ножичком, который откидывался при нажатии потайной кнопочки, и к тому же имел маленький, очень полезный в походных условиях фонарик, мягкими движениями, попытался отделить старый сургуч от стекла. Попытка оказалась тщетной. Пришлось применить старый капитанский способ: с помощью фитиля, утопленного во флакон со спиртом, изваяв импровизированную горелку, я нагрел лезвие своего универсального ножа. Прижав горячий металл, к тверди сургучной пробки, быстро добился нужного результата. В древнюю посуду образовался микроскопический лаз, откуда с шипеньем вышел воздух, который я вдохнул двумя ноздрями, приобщившись к глубинам истории.
                Вскрытие бутылки стало делом техники. Тем же хитроумным способом я отжал, теперь уже ненужный сургуч, и с большими предосторожностями вытряхнул из стеклянного нутра то, что там долго хранилось. На мою ладонь выпали пергаментные фрагменты, которые местами ещё можно было, при большой усидчивости, и, собрав всю внимательность, прочитать.
                Расположив листочки, как мне показалось, по порядку, на большом письменном столе, я получил подобие старой географической карты, когда ещё не все участки матушки Земли были открыты. Верхняя строка этого ветхого завета гласила:
                «Всемъ! Всемъ! Всемъ! Для того чтобы не вводить нынешнего читателя в замешательство, дальнейшее прочтение документа, перевожу на язык понятный современнику. Вопль первых слов, настраивал на тревожный лад, и вместе с тем, я понимал, что послание попало по назначению, так как к этим «всем» я себя смело мог причислить. Дальше было неразборчиво, что приводило к размышлениям: откуда эта замечательная посудина могла попасть в наш не общающийся с мировым океаном, незначительный и безмятежный прудочек?
                Анализ исторического бытия привёл к следующему: В какие-то дальние, и уже быльём поросшие годины, над нашим домом проходила трасса, низко летящих, и весьма громоздких техно птиц, под названием - самолёты амфибии. После долгих раздумий я сделал единственно возможный вывод: Эта стая вольных пахарей далёкого и такого романтичного моря, по примеру настоящих пернатых, переносящих икринки из одного водоёма в другой, даже отстоящий на многие тысячи миль от того, где они зародились, могла захватить своей водной лыжей в пределах открытого моря, эту, долго странствующую бутылку, и уронить её в нашу лужицу, даже не заметив находки и потери. Таким образом, теперь, хранившийся в ней пергамент, является моим предметом расшифровки бедственного положения отправителя. И, так: «Всемъ! Всемъ! Всемъ!», дальше идут слова на сгибе листа, и потому, в середине, потерявшие какие-то буквы. Путём проб и ошибок предложение восстанавливается: «Нашедшим это послание...» Пока ещё ничего не ясно, но воображение рисует картину трагического путешествия неизвестного корабля.
                Далее читается: «Наша шхуна «Анухш», под напором дьявольских волн, утратила управление рулём, лишилась ветрил, и терпит бедствие на широте (не ясно), долго –
                те» – тут идёт следующий сгиб непрочного пергамента, и я понимаю, что фрагмент его безвозвратно уничтожен временем и малой толикой воды, неизвестно как попавшей в герметично закупоренную бутылку. Дальше довольно разборчиво: «Я –
                Капитан Натипак, уполномочен матушкой императрицей перевезти груз драгоценностей, …(здесь неразборчиво). Боцман Штоцман набрал команду, которая ещё до отплытия показалась мне подозрительной. По этой причине - большая часть бриллиантов была спрятана в нескольких милях от города Кемь (сле-
                дуют географические координаты), под одиноко стоящей скалой. Оставляю за нашедшим 25 процентов драгоценностей - остальное принадлежит Российской короне.
                Команда взбунтовалась, верными присяге остались только мичман Кичман, и кок Бангкок, остальные осаждают капитанскую рубку, в надежде завладеть кораблём,
                но я чувствую, что все попытки тщетны, по той причине, что открывшаяся пробоина
                жадно втягивает в нашу посудину океанскую воду, и в ближайшее время все мы
                пойдём на дно. Молю Бога не быть повешенным на рее. Запомните меня верным Российскому отечеству.»
                Дальше следовал геральдический оттиск родовой печати имярека, который по этическим причинам в этом повествовании не разглашаю.
                Направление свалившегося счастья, более - менее стало прояснённым, но в глубине души зрели какие-то смутные сомненья. Хорошенько поразмыслив, твёрдо решил:
                лишнее приключение не помешает. Современная карта, расстеленная рядом с ветхим пергаментом, мне подсказала, что конечным пунктом моего движения к драгоценностям, будет городок, куда батюшка Пётр Первый отправлял неугодных, посылая их, к такой- то матери, то есть – Кемь.
                Цели намечены, задачи определены – вперёд. Первым делом разыскан старый рюкзак, прошедший со мной немало интересных километров. Его выгоревший цвет индиго, стал похож на северное, не очень яркое небо. Этот станковый мешок, мог вместить многое. Старый лейбл «Ермак» стёрся, оставив три последние буквы, намекая на то, что теперь его хозяин является распространителем мака, но если у кого - то такое мнение возникло, то оно ошибочно. В недра «Ермака» уместился старый спальник с малиновым верхом, спички, соль, и маленькая баночка сухого спирта на разжижку. Военная баклажка, немного помятая сбоку, но доброй памяти, заняла свою, только ей принадлежащую нишу.

                - - - Updated - - -

                Леска с крючками – последнее средство уберечь себя от голода, лежала в маленькой, хорошо зарекомендовавшей себя на прочность, коробочке. Было ещё немало полезных вещиц, перечислять которые не буду, но без них бывает трудно в любом походе, в тех местах, где до ближайшего магазина рукой не подашь. Рюкзак полон не был, по той причине, что хлеб и другое съестное планировалось закупить в лавке последнего людного места,
                куда я напомню, взбалмошный царь, в сердцах, посылал людей неугодных.
                Март, как всегда в наших широтах, был свежим, и, памятуя поговорку, нарядившись в семь портков, стал прощаться с родными. Так как свои сборы я объяснил командировкой, жена восприняла мой порыв более- менее спокойно, а вот младшая дочь, от переживаний всплакнула, подозревая, что командировка может быть непредвиденной. Её встревоженность выдавала куртка, застёгнутая через раз, и на резком ветру, пропускающая его дуновение.
                Поезд нордового направления, мчал меня на севера. Было как в молодости, тревожно и восторженно. Пахло плохим сервисом, если явный аромат туалета можно квалифицировать таким образом. Путь не ближний, но всё когда – то кончается. Не весьма, какой роскошный кемьский вокзал, встретил холодной настороженностью, но меня это уже не волновало. Выписанный со старого манускрипта путь, уже лежал перед моими ногами. Предстояло пройти по кромке прибоя около сорока вёрст, но это дело привычное, ноги помнят как это делается.
                Я шёл по местам, куда без необходимости, нога человека не ступала. Небо, лохматыми и плохо выстиранными тучами, обложило даль моря во всю ширину горизонта. Ничего интересного со мной не случилось, за исключением маленькой находки: на мелкой гальке набегающая волна облизывала металлическую пуговицу.
                Я не мог её не поднять, тем более что она показалась мне чем то знакомой.
                Переспав первую ночь в своём уютном мешке, на закате второго дня, с непривычки устав, но черпая силы от будущих бриллиантовых дивидендов, я подошёл к заливчику, на южной оконечности которого возвышалась означенная на
                старой карте, одинокая скала. Её подошва казалась монолитной, но тщательно обследовав всю окружность, я обнаружил дупло в зубе скалы, запломбированное битым камнем. Ни мгновения не теряя, последовав опыту предков шахтёров, я стал лихорадочно углубляться в каменную твердь. Лаз становился больше пропорционально сил на него затраченных.

                Комментарий


                  В какой- то момент внутренний голос меня предупредил, что искомое близко, но видимо он ошибся. Нора уже была похожа на лисью, но ничто не указывало на наличие клада. Скала угрюмо смотрела на меня единственным оком, которое, по мере извлечения из него каменного глазного яблока, становилось всё тусклее. Как говорится в Библии: « Кто ищет, тот обрящет». Моя рука наткнулась на что-то квадратное, явно не природного происхождения. Ещё минута, и продолговатый фанерный ящик смахивающий на посылочный советских времён, был вытянут на поверхность и как большая драгоценность водружён на ровное место, рядом со скалой его хранящей. Тара была гармонична, в меру тяжела, и соответствовала всем критериям кладовложения. « Мне повезло, я это сделал». Тщеславные мысли кружили голову. Уже известным читателям ножом, включив фонарик, сковырнул, с неплохо сохранившегося ящика, наглухо заколоченную крышку… На меня смотрело улыбающееся лицо моей младшей дочери Надежды. Неужели в екатерининские времена моя дальняя пра, пра, и ещё несколько раз прабабушка была так поразительно похожа на мою дочь?
                  Перевернув портрет, я прочитал: «Дорогой папочка! Вспомни, какое сегодня число, и тебе всё станет ясно». Я отвернул рукав куртки, на часах стояло: первое апреля.
                  Мне действительно всё стало ясно, но глубоко затаённые надежды ещё не покинули жаждущую душу. Пёстрый платок, прочно облегавший тяжёлый свёрток, был развязан.
                  Пламенному взору предстал старый кирпич, с хорошо сохранившимся клеймом:
                  «Кемь». Затянувшаяся шутка действительно удалась.
                  По приезде домой, я украдкой пришил найденную на море пуговицу к её законному месту на куртке взбалмошной дочери.
                  Эпилог
                  Обретённый кирпич, лежащий на моём столе, пробуждал память весёлого похода. Он призывал предпринять какие то действия, обещая за всё отплатить сторицей.
                  Повинуясь, зову этого предмета, а быть может голосу собственного провидения, на
                  оставшиеся от похода деньги, я приобрёл дочери маленькую туристическую фирмочку. В силу её авантюристического характера, дела пошли успешно. Может быть, этому способствовало ещё и название: «Путешествие КЕМь».
                  ***

                  Комментарий


                    Как бы сложился консенсус обходить молчанием качество трудов ТС, что может и к лучшему. Тем более, что все с ним, качеством, давно свыклись и обрели кто иммунитет, кто индифферентность. Сегодня, однако, ТС продемонстрировал свои силы в новом жанре - полномасштабном коротком рассказе. Поделюсь впечатлением. Как бы невероятно это для меня лично ни было, но творение сделано на порядок чудовищнее выложенного прежде материала и, соответственно, воспринимается на порядок более удручающе. Честно, не предполагал, что такое возможно, но вот же - случилось.

                    ТС, пишите ещё, мы привыкнем.

                    Комментарий


                      Сообщение от Rayoflight Посмотреть сообщение
                      Как бы сложился консенсус обходить молчанием качество трудов ТС, что может и к лучшему.
                      прочитала вместо консенсус косинус, глаза полезли на лоб. Захотелось ляпнуть, косинус угла между вектором Юрия Николаевича и вектором форума равен 0. То есть угол прямой, прямее некуда.

                      Сообщение от Rayoflight Посмотреть сообщение
                      Тем более, что все с ним, качеством, давно свыклись и обрели кто иммунитет, кто индифферентность.
                      Иммунитет и индифферентность вызвали две ассоциации: инвариантность формы первого дифференциала.

                      Как бы то ни было, а отношение ваше, Рол, к творчеству Юрия Николаевича инвариантно (то есть устойчиво к варияциям творчества).

                      Сообщение от Rayoflight Посмотреть сообщение
                      Как бы невероятно это для меня лично ни было, но творение сделано на порядок чудовищнее выложенного прежде материала и, соответственно, воспринимается на порядок более удручающе. Честно, не предполагал, что такое возможно, но вот же - случилось.
                      Тут все вообще легко - производные высшего порядка вашей функции толерантности равны 0, Рол. То есть ваша толерантность терпит экстремум ))

                      С первым апреля, господа!!!
                      Последний раз редактировалось Alisha; 04-01-2013, 12:57 PM.

                      Комментарий


                        Спасибо, Юрий Николаевич, за стихи, посвященные Усть-Каменогорскому форуму, прекрасная идея. Не раз улыбнулась, пока читала, все так узнаваемы)

                        Комментарий












                          - - - Updated - - -

                          Фотографии

                          - - - Updated - - -


                          Комментарий


                            Сообщение от Юрий Николаевич Посмотреть сообщение










                            - - - Updated - - -

                            Фотографии
                            лепота..

                            Комментарий


                              Сообщение от Юрий Николаевич Посмотреть сообщение
                              И до Москвы дотянулся проклятый Казцинк!

                              Комментарий
















                                - - - Updated - - -

                                Сегодня я открываю новую рубрику. Её название придумала моя талантливая читательница, и оно очень ёмко определяет суть нашего вопроса – Москвоведение.
                                Если кого-то это название раздражает, то эти страницы легко пропустить и понапрасну не надо напрягаться.
                                Панорама
                                Меня постигла завидная участь, придя на работу, увидеть большую часть Москвы разом. Дом музыки похож на новогоднюю шкатулку. Для того чтобы народ ничего не перепутал, Церетели отметил его шести тонным флюгером, в виде скрипичного ключа, который если его не смазывать, чуть поскрипывая, показывает и направление ветра, и путь к очередному концерту. Девятый этаж – панорамный, сквозь стекло стен открывается далёкая и близкая явь столицы. Здесь, у Ново – Спасского моста разворачивается большинство плавучих ресторанов, а пристань всегда многолюдна.
                                Как раз напротив – мой любимый вид – величавый Ново – Спасский монастырь.
                                Это цитадель веры, а в прошлом, заслон Москвы от многочисленных захватчиков.
                                Дальше по фарватеру реки Москвы, выгнулся огромный Краснохолмский мостище, что соединяет Павелецкую с Таганкой. Если проследить за юрким корабликом, за Гончарной набережной начинается Котельническая, где и стоит одна из диковинных сталинских высоток, коих в Москве насчитывается до семи – построенных к восьмисотлетию столицы. Восьмая была подарена Варшаве, и до сих пор является её самым красивым зданием. Отсюда чуть пройдём по кругу обзора. Перед нами улица Садовая, ещё недавно начинавшаяся неказистыми домишками, теперь она
                                отворяется громадами нового московского стиля Хай-Тэк. Рядом с нами высотка с
                                космической тарелкой наверху – отель Swiss, а за ним тура большого здания, близ Павелецкого вокзала. Если заглянуть за сталинский ампир котельников, то иголочка Останкино, как солдат на часах, подпирает своим штыком московское небо. За рядом стоящими зданиями, рубиновые звёзды кремля, и во всей стати Иван Великий, с золотой шапкой и царским колоколом. Пройдя несколько шагов по нашей окружности, доберёмся взглядом до высотки МИДа. Она хозяйка части Садового кольца и муравейник сановитых чиновников. Замыкает нашу панораму строящийся Сити – дань моде, и предмет вечных споров о самобытности нашего города.
                                Вот такая маленькая, но я надеюсь познавательная экскурсия с места моей работы.
                                ***
                                Оплот
                                На фоне барабанов белых
                                Да с голубыми шеломами,
                                Да со блестящими крестами –
                                Шатёр центральный золочёный.

                                Ну а за ним – печатный пряник –
                                Высокий ярус колокольни,
                                На ней проёмы, своды, штольни,
                                Во лбу, с обширным циферблатом.

                                А стены крепости суровой
                                Имеют узкие бойницы.
                                Сейчас в них стайками синицы,
                                А раньше – ярость супостата.

                                И смотрит тот оплот на реку,
                                И отражением любуясь,
                                С водой, что чуть течёт, целуясь,
                                Он мирно дремлет за стенами.

                                В ворота шествуют монахи,
                                Гордясь обителью – святыней,
                                Что здесь издревле и доныне
                                Москву собою заслоняет.

                                И он стоит нарядно-строгий
                                Подобный вдохновенной Пасхе
                                Старинный русский, Ново – Спасский,
                                Отчизны нашей монастырь.
                                ***

                                - - - Updated - - -

                                IMG_4294.jpgIMG_4295.jpgIMG_4309.jpgIMG_4310.jpg

                                Комментарий

                                Обработка...
                                X