Взгляд из Москвы

[Юрий Николаевич]

Шалом, салам, привет!
Мы снова вместе. Телеграфный отчёт о стране евреев.
В недалёком будущем посвятим себя путешествию по этому историческому перешейку между Европой и Африкой. Побываем в Иерусалиме у Гроба Господня.
В Вефлиеме приложимся к Вефлиемской звезде, на месте рождения Иисуса.
Древний Яффо покажет дорожку в Тель Авив. Портовая Кесария расскажет о жизни
прокураторов и гладиаторских боях. В Акко посетим неприступную крепость, связанную с именем Наполеона. В Хайфе осмотрим сады и дворцы веры Бахайя.
С восьмисот метровой высоты Иерусалима скатимся к – 420й отметке Мёртвого моря. Это наша перспектива, теперь же, согласно давнему анонсу, путешествуем по
Арабским Эмиратам.

[Юрий Николаевич]

Первое впечатление по прибытии в Дубай – смешение всех рас и народов, но распределение этих человеческих масс устроено так мудро, что не возникает ни малейшей сумятицы ни недоразумений. Эмираты – синоним порядка.
Аэропорт, что без конца и края, услужливо стелет под тебя работягу траволатор, который с размеренной скоростью доставляет пассажиров из зала прилёта в душную арабскую ночь, полную запахов огней и огромного стада такси, готовых по первому мановению поглотить желающего своим уютным чревом, и ринуться к месту его привала. Язык везде ломаный английский, но и человека глухонемого доставят до места временного пристанища, достаточно шофёру, улыбчивому индусу, назвать имя отеля.
Город высок чист и к тебе доброжелателен. Местные жители, которые здесь в меньшинстве, озабочены своей значимостью, и с виду неприступны, но если обратишься, помогут указать нужное направление.
Я на восточном базаре. С ближайшего минарета кличь к молитве. Люди в белых одеждах бросают на «неверных» свои лавки, и направляются в широко распахнутые двери мечети. Сначала туда стекаются белые ручейки, желающих отдать своё послание Аллаху, потом идёт половодье, чудом не сносящее эти двери. Река иссякает, и забавно видеть, как опаздывающие «правоверные» бегом навёрстывают упущенное время. Больше торопливость у них нигде не проявляется.
Страна очень молода. Ещё сорок лет назад здесь вообще не было цивилизации.
Трудно представить, что до семидесятых годов прошлого столетья, у бедуинов не было больниц и школ, но на их счастье нашёлся человек, который взял объединение княжеств, в свои руки, и без видимой выгоды для себя, смог устроить это государство. Я ездил в мечеть с мавзолеем на могиле собирателя этих некогда разрозненных княжеств. Имя его: шейх Заид бин Султан Аль Нахаян.
Всех впечатлений о стране в маленькой заметке не обрисуешь, но я рад, что имею возможность Вас познакомить с этим действительно удивительным явлением – ОАЭ.
***

[Юрий Николаевич]

[Юрий Николаевич]

Этот небоскрёб вознёсся на 828 метров над уровнем пустыни, и со 124 го этажа видны огни соседних княжеств.

Бурдж – Халифа.

Бурдж – Халифа длиннющей хрустальной иглой
Вышивает узоры сгоревшего неба.
Бурдж – Халифа пустыни высокий герой,
В разуменьи людей, он какая то небыль.

Смотровая площадка меня не пугай,
Подо мною ковра азиатского замять,
Предо мною широкий и важный Дубай,
Он вписался в мою раскалённую память.

Бурдж – Халифа, тебя не сравнить мне ни с чем.
Этот шпиль средь пустыни – маяк в океане.
Высоко он вознёсся, ты спросишь: «Зачем»?
Чтоб сигналить с верхушки соседям в Омане.

Чтоб людей во всём свете собой удивить,
Чтобы в небо высокое взмыть вместо птицы,
Чтобы в мире суровом не грезить, а быть,
Бурдж – Халифа – всего человечества спица.
***

[Юрий Николаевич]

Абу – Даби.

Я мечтал о Абу – Даби,
Я читал про Абу – Даби,
Я стремился в Абу – Даби,
Я с залива шёл как перс.
Мне приснился Абу – Даби,
Очутился в Абу – Даби,
У меня и Абу – Даби
Есть взаимный интерес.

Вот она звезда востока.
Вот проспект весьма широкий.
Небоскрёб такой высокий,
Солнцем расцветил фасад.
Я на крыше Шератона
Фото щёлкаю спокойно,
Кадры выглядят достойно.
Я поездке очень рад.

А ведь здесь совсем недавно
Шли арабы очень плавно,
Кочевали тут исправно
Бедуинов племена.
Не хватало им везухи
Находились все в прорухе.
Только шамкали старухи:
«Первобытная страна».

На верблюдах «Кэмел Трофи»,
Попивали мирно кофе,
Соколиных ловчих профи
Для еды сбивали дичь.
По пескам стада гоняли,
Саранчу в обед жевали,
Никого не обвиняли,
Что над ними солнца бич.

А теперь стоит здесь диво.
Город выгнулся красиво,
Вдоль Персидского залива
Растянулся парк чудес.
Абу – Даби привечает,
Абу – Даби развлекает,
Абу – Даби всем вещает:
«Проявите интерес».

Здесь сейчас разгул хай – тека.
Этот город – чудо века.
Всё для блага человека,
Вот арабский коммунизм.
Шейхи все в одеждах белых,
Остальные тоже смело
Дефилируют умело,
Насаждая плюрализм.

Я приехал в Абу – Даби,
Да, устои здесь не слабы.
Нету тут российской хляби –
Пред законом все равны.
Нам бы те порядки дали,
Мы б не ели и не спали,
Эмираты обогнали –
Лучше б не было земли.
***

[Юрий Николаевич]

Два верблюда.
Идёт дромадер по пустыне
И мерно считает шаги.
И горб свой несёт как святыню,
А в нём есть запасец воды.
И сил верблюжачьих достаток,
И явный пример красоты,
И прочих достоинств с десяток,
И сильный прирост высоты.

Идёт дромадер по пустыне
Навстречу ему бактриан.
Верблюд, что и присно и ныне
Своим обоянием пьян.
Верблюд, чья осанка от Бога,
Несёт на себе два горба,
И шкура на нём словно тога.
И чванится даже губа.

Погонщики два каравана
На узкой тропе развели,
И снова их путь как нирвана,
Шагают пустынь корабли.
Но толика неких сомнений
Посеяна в двух головах,
И прежних уж нет сновидений,
И корм не трещит на зубах.

Кто краше из них и приятней?
Чья выше сидит голова?
Чей абрис сложней и занятней?
Один горб красивей иль два?
И зависть друг к другу их гложет,
И сохнет их гордость – горбы,
И радость родиться не может,
И силой уже не горды.

И стал дромадер замухрышкой,
Как лошадь с пустым рюкзаком,
С характером серенькой мышки,
А в профиль похожий на ком.
Такая ж судьба бактриана,
Постигла от зависти мук.
Усох до широт павиана,
И хвост не гоняет уж мух.

Что делать? Как лечится зависть?
К врачу им идти иль к отцу?
И чтобы развеялась замять
Верблюды пришли к мудрецу.
А тот был мудрён непомерно
Обоим сказал: «В корень зри,
Чтоб жизнь протекала примерно
Кумира себе не твори».
***

[Макиавелли]

Классные фотки Юрий Николаевич. Ждем ещё. Всегда уважал творческих активных людей. Молодец!

[Rayoflight]

Шалом, салам, привет!...
В Вефлиеме приложимся к Вефлиемской звезде, на месте рождения Иисуса.

Шалом, Ю.Н., шалом. Рад вашему возвращению под собственным именем. Если не ошибаюсь, правильно пишется Вифлеем. Мелочь, конечно, но вам полезно будет знать.

С ближайшего минарета кличь к молитве.

Правильно будет "клич." Вы проверяйте своё правописание текстовым редактором, на личные знания и догадки вам полагаться никак не стоит.

Смотровая площадка меня не пугай

Это убийственная фраза! Спасибо Ю.Н., уморили наповал. Вы пытались сказать, что площадка вас не пугает? Или это ломаный русский? Вы, наверное, не догадываетесь, что запятая после обращения "Смотровая площадка" не была бы здесь лишней?

Фотки понравились. Стихотворного материала - хоть экскаватором греби. Отправляюсь его смаковать.

[Rayoflight]

И стал дромадер замухрышкой,
Как лошадь с пустым рюкзаком,
С характером серенькой мышки,
А в профиль похожий на ком.
Такая ж судьба бактриана,
Постигла от зависти мук.
Усох до широт павиана,
И хвост не гоняет уж мух.

Что делать? Как лечится зависть?
К врачу им идти иль к отцу?
И чтобы развеялась замять
Верблюды пришли к мудрецу.
А тот был мудрён непомерно
Обоим сказал: «В корень зри,
Чтоб жизнь протекала примерно
Кумира себе не твори».
***

Что получится, если бактриана рифмовать с павианом? Ответ даёт поисковая машина Google, в которую было введено словосочетание “ширОты павиана.” Ниже – всплывшие в гугле выдержки:

1. широты (японский, китайский и тибетский макаки) и до 35° южной широты (медвежий павиан). Есть виды, приспособившиеся к условиям высокогорья

2. В умеренных широтах 4 времени года. Травянистые равнины тропических широт - зоны между двумя тропиками ... Павианы живут стадами.

Ю.Н., ваш бактриан, похоже, мог усохнуть и до широт макаки.

Судьба бактриана, однако,
Иной приняла оборот:
Зад красным стал, как у макаки,
Что в южных широтах живёт.

“К врачу им идти иль к отцу?” Ю.Н., к чьему отцу? Или он один у одногорбого и двугорбого верблюдов? Или вы речёте об отце небесном? Я полагаю, вы просто не ведаете, о чём речёте, но тем забавнее чтиво, то бишь зАмять.

[Трололо]

Бурдж – Халифа.

Бурдж – Халифа длиннющей хрустальной иглой
Вышивает узоры сгоревшего неба.
Бурдж – Халифа пустыни высокий герой,
В разуменьи людей, он какая то небыль.

Дословно, ничего не прибавляя и не убавляя, следим за ходом повествования:

Бурдж-Халифа - это некий высокий герой пустыни, этакий сказочный Гулливер, который хрустальной иглой вышивает в небе узоры.
Образ сам по себе неплохой, но его нужно развить и закрепить. Почему иглой понятно, это игла его шпиля, пронзающая небо.

Смотровая площадка меня не пугай,
Подо мною ковра азиатского замять,
Предо мною широкий и важный Дубай,
Он вписался в мою раскалённую память.

Это ниже критики. Раскаленная память - это нечто совсем маловразумительное, типа того, как кипит наш разум возмущенный.

Бурдж – Халифа, тебя не сравнить мне ни с чем.
Этот шпиль средь пустыни – маяк в океане.
Высоко он вознёсся, ты спросишь: «Зачем»?
Чтоб сигналить с верхушки соседям в Омане.

Тоже проходной куплет, ни развивающий, ни закрепляющий образ Великана с иглой.

Чтоб людей во всём свете собой удивить,
Чтобы в небо высокое взмыть вместо птицы,
Чтобы в мире суровом не грезить, а быть,
Бурдж – Халифа – всего человечества спица.

А вот это абзац всему. Всего человечества спица, а равно как всего человечества пуговица, всего человечества шило, всего человечества мыло или всего человечества чопик - это то, что один из форумчан называл здесь ученым словом -оксюморон. Но оксюморон в самом тупом исполнении. В идиотическом.

[Rayoflight]

А я всё ещё наповал травмирован этим вот:

Смотровая площадка меня не пугай

Игровая площадка меня не пугай.
На площадка детишки игрушки играй.
Я стоять и блокнотик стихами марай.
Их на форум, на Родину я посылай.

[Rayoflight]

А вот это абзац всему. Всего человечества спица, а равно как всего человечества пуговица, всего человечества шило, всего человечества мыло или всего человечества чопик - это то, что один из форумчан называл здесь ученым словом -оксюморон. Но оксюморон в самом тупом исполнении. В идиотическом.

Эх, что нам оксюмороны, когда мы "клич" до сих пор с мягким знаком в конце пишем... А ещё хотели культурную революцию в школьной среде замутить... Но вернёмся к нашим бактрианам:

Бурдж-Халифа - всего человечества спица...
Что ж, допустим, тогда разрешите спросить:
Где, на ваш удивительный взгляд из столицы,
К этой спице всего человечества нить?

[Nail]

Бурдж-Халифа - всего человечества спица...
Что ж, допустим, тогда разрешите спросить:
Где, на ваш удивительный взгляд из столицы,
К этой спице всего человечества нить?

Нарушая данное себе слово не заходить во "Взгяд...", (Rol, без мыслей о желании "нарваться" на Ваш ответный комплимент)))
Даже и хвалить-то как-то глупо...

Знаете-ли, я всегда была равнодушна к гигантским архитектурным сооружениям, или даже несколько раздражена )))

[Rayoflight]

Знаете-ли, я всегда была равнодушна к гигантским архитектурным сооружениям, или даже несколько раздражена )))

Nail, oсмелюсь высказать догадку, что мнение Юрия Николаевича о вертикально стоящих предметах кардинально разнится с Вашим )

Судите сами: подворачивается ему Эйфелева - лезет, подворачивается Бурдж-Халифа - лезет, подворачивается пальма - тоже лезет! Почему он всегда на них лезет??

[Моргана]

... подворачивается ему Эйфелева - лезет, подворачивается Бурдж-Халифа - лезет, подворачивается пальма - тоже лезет! Почему он всегда на них лезет??

Стремится снова ввысь душа поэта,
Но орган тот, которым пишет он,
Болтается все также снизу где-то,
Проклятой гравитацией пленён...