Юрий Николаевич, спасибо за творчество, обнял!
-
-
-
Заинтересованный читатель. Исходя из того, что наш культурный форум ярок, многообразен и, на удивление, активно посещаем, решил вновь подвергнуть себя его высокопрофессиональной критике. После многочисленных размышлений, отважился на публикацию написанной к юбилею Усть-Каменогорска, но до сих пор не изданной книги. Буду рад, если кому-то из читателей этот труд придётся по душе. Некоторые стихотворения из выше упомянутого произведения, ранее, были уже опубликованы, но, я думаю, что это не большое препятствие появлению этого сборника на нашем форуме.
С уважением. Юрий Стрелков.
***
Комментарий
-
12.03.2017. Мифы нашего Отечества
***
Уважаемый читатель – дорогой друг.
Ты выбрал книгу, которая написана с большой любовью к нашей малой Родине, к её основателям и ныне здравствующим обитателям, к Батюшке Алтаю, с его удивительной природой – холодными водами и жарким солнцем. Такое разительное сочетание придаёт нашей Отчизне свой особый колорит и влюбляет в эти края с рождения и на всю жизнь.
Где бы ты ни был, в Москве или Гамбурге, в России или в различных областях Казахстана, если появился на свет на берегах Иртыша, в свои горькие или возвышенные минуты вспоминаешь, что ты плоть земли, которая вот именно здесь, от своих щедрот, наградила тебя самым значимым, что есть на свете – жизнью.
Жители Кубани часто сетуют на то, что их казачество упоминается гораздо скромнее, чем донское, объясняя это тем, что у них не было писателя Шолохова, донёсшего до мира быт и нравы этого края.
Мне бы очень хотелось, чтобы и в нашей самобытной Восточно Казахстанской области, появились дерзновенные Шолоховы, прославляющие свои, на мой взгляд, совсем недооценённые, но такие благодатные места. К сожалению, местные «дымы отечества» описаны людьми литературными чрезвычайно скупо, крайне избирательно, и довольно предвзято. Творческие изыскания доносились, в большей степени, с точки зрения извлечения из этих краёв материальной пользы, что являет собой противоположность данной книги, которая заостряет внимание на обращение к корням, и духовному тонусу всех обитателей триста лет проживавших на родном краешке земного пространства.
Так уж вышло, что неоднократное пребывание автора в многочисленных уделах Греции, натолкнуло на мысль, населить места нашего происхождения и проживания своими богами, легендами и мифами, рождёнными может быть не историческими фактами, а плодом воображения на основе местных реалий.
В конце концов, и греческие мифы тоже сочинили не боги, а мудрые люди, страстно любившие свою родную землю.
Наши города и веси, конечно же, достойны, быть упомянутыми в литературе, обладать «преданьями старины глубокой», гордиться тем, что они состоялись, и может быть, после прочтения этой книги, о них будут знать немного больше. Людям пытливым, захочется посетить упомянутые мной места, чтобы удостовериться в правдивости творческого взгляда или настоять на своём.
Эта книга позиционируется как сборник стихов авторской придумки, и надеюсь, что у тебя, читатель, достанет чувства понимания, и может быть, даже ироничного подхода к осознанию этих творений, чтобы относиться к ним как к чтенью лёгкому, не претендующему на строгую историческую действительность.
Ознакомившись с этим обращением, сразу следует искать предмет близкий, свой, с названием места твоего рождения или пребывания. Очень надеюсь, что я, со своей точки зрения, описал его эмоционально и интересно. Если Вы не согласны с моей интерпретацией, пригласите в гости. Историю возникновения Ваших пенатов вместе переосмыслим, и в этом случае, Ваше авторство, будет неоспоримым.
Если кому-то из читателей моя инициатива с мифами с первой страницы категорически не понравится, без всяких сомнений книгу закрывайте и переходите на литературу серьёзную, не располагающую к вольному толкованию, что тоже в какой-то степени будет свидетельствовать о пользе этих страниц.
Такой подход к чтению, характеризует Вас как человека не ветреного, может быть даже сурового аскета и, безусловно, он, без всяких околичностей, даст понять, что и намёка на улыбку в Ваших солидных усах, перед прочтением этих страниц не предполагалось.
В любом случае я благодарен тебе читатель за то, что из многих выбрал именно эту книгу, и конечно, замечательно, что время её прочтения мы проведём вместе.
Заканчивая своё не нравоучительное и совсем не категоричное вступление, от своей, очарованной нашей областью души, признаюсь, что с большим пиететом и родственными чувствами отношусь к землякам и всем, кто интересуется дивным местом – Восточным Казахстаном.
К сему, Юрий Стрелков.
***
Комментарий
-
Топонимические изыски
На алтайских просторах чего только нет.
Вот она, моя сопочка – Убаредмет,
А вокруг: Первомайка, Убинка, Глуховка,
Тайинта, Половинка, Канайка, Сахновка.
Я из Риддера еду в Усть-Каменогорск…
Вот Ульба, вот Тарханка, вот скромный Бобровск,
А чуть дальше – Родовка, Славянка, Курчум.
Видно здесь побывал хан татарский Кучум.
Я в Весёловке – весел, в Секисовке – кос.
А родное село звали Уба-Форпост.
В Барышовке – богат, а в Волчёвке я зол.
И нейтрален в селенье, что звать Комсомол.
Где Жерновка, там хлеб, Черемшанка – то лук.
В бухтарминском аккорде село Аккудук.
А в Зевакино – сон, не разбудят никак…
Хочешь в белом побыть, для тебя Акбулак.
Мне как музыка Выдриха, Маковка, Таловка.
Шемонаиха – песня. Танец – то Ермолаевка.
И частушка Шульбинск, а Зыряновск – романс.
Город Семипалатинск – ретро без выкрутас.
Да, названьям здесь свойственна нота высокая,
Ну, а вот парадокс: петь я еду в Глубокое.
И чечётку отбить, то мечта не зазорная,
Есть для этого подиум там, где Предгорное.
Тут снимать бы кино – вижу вид колотозовский.
И грустит о былом рудник Верхнеберёзовский,
Вспоминая век прошлый, чьи дни были ярки
На весёлых извивах реки Красноярки.
Дивный город весь в трубах как зверь в тёплой шёрстке,
Знать, находитесь нынче в Усть-Каменогорске.
Для кого-то сей берег зовётся край света,
Для меня он родной, там сестра моя, Света.
Ну, и вот вам шедевр – то деревня Козлушка.
Как хотел бы, приехав, побаловать ушко…
И мелодии внять, что по скалам сползла,
И увидеть редчайшего в мире козла.
Не услышат тебя, хоть кричи не кричи,
Коль в Рахманово ты, и ныряешь в Ключи.
Сам узнай, (не поддайся обманчивым слухам),
Где на троне своём восседает Белуха.
Маркаколь, очень свеж, но его ты не хай-ка,
На песке растянись, вот она Уранхайка.
И тогда, уж поверь мне, иль поздно, иль рано
Наберёшься ты вдоволь силищи урана.
На Листвяжной река, что зовут Черемошка.
Хочешь всласть накупаться, то лезь, на немножко.
Фыкнешь в Фыкалке. Свистнет пацан в Коростели.
А завоют в Волчихе – услышат в Береле.
Где Нарын зарождается – сопки без края.
Вот она, как пить дать, та гора Воровская,
Что для многих алтайской природы пример.
Чтоб увидеть её надо ехать в Маймер.
Как светло по ночам в неприметной Огнёвке.
И летают орлы в синем небе Орловки.
И столбы, как солдаты, стоят в Столбоухе,
Ну, а резвые ноги у хлопцев в Быструхе.
Белоусовки ус, льнёт от деда к отцу
И завидует ей, бритый лик Кызылсу.
А Стеклянка – прозрачна, а Кривинка – крива,
А в Сосновке народ, примечай-ка, со сна…
Легковесен? – в Свинчатку. Коль грустишь – в Алыбай.
Здесь излечишь в себе и хандру, и раздрай.
Если ты в нетерпенье узреть серебра,
В Серебрянку тебе, друг мой милый, пора.
Хочешь чудо увидеть пока ты не стар? –
Собирайся в каньон, что зовут Красный Яр.
А весной, коль меняешь фуфайку на майку,
Приходи загорать в огород, в Первомайку.
Наших предков ум крепок как острый клинок.
Есть на этой земле из названий венок.
Попадают они, нет, не в бровь – точно в глаз.
Ироничность и логика в каждом из нас.
***
Комментарий
-
Славный град посреди дивных гор
По верховьям всё дальше проходит ладья
На носу восстоит древа липы бадья.
Там припасы для тех, кто на юг держит путь,
В ней и порох, и дробь, что похожа на ртуть.
Вот дружина отважных и дерзких ребят.
Видел в деле майор этих храбрых солдат.
А теперь они вёслами трогают тишь,
Что веками копил заповедный Иртыш.
Да идиллии той был нарушен покой:
«Эй, вы там, на борту! Вы ребята отколь?»
«Мы гребём из низов увеличивать Русь,
Кто казак, кто солдат, кто татарин, кто рус».
А поход – не прогулка по тихой реке.
Их последний привал от страны вдалеке.
До него доберутся, конечно, не все…
Сгинет сотник Иван, и утонет Евсей.
Будет крепость – мечтают в пути казаки,
Не беда, что под вечер не чуем руки.
Ничего, что к обеду весло тяжело,
Кончим водный поход, пересядем в седло.
Что там? Берег удобный в слиянии рек.
Мы тут крепостью станем на годы, навек.
Вышел Лихарев: «Братцы, послушай мой сказ,
Устье каменных гор, слышь, приветствует нас!»
Триста лет пролетело, а город стоит.
Он ворочает дело, ночами не спит.
А начало его – вот ладья и багор,
И стоит славный град посреди дивных гор.
***
Комментарий
-
Миф о происхождении герба Уба-Форпоста
То первое село, что связано с Алтаем,
То первый ряд бойцов – бывалых казаков.
То первые струги, что до Убы достали.
Там сладился приют надёжных мужиков.
Слагался избный сруб из вековых деревьев:
«А ну-ка нас отсель попробуй-ка – возьми!»
И подполы легли из Иртыша каменьев,
И вышел тот форпост из каменной земли.
И надо флаг возвесть, да как его сваяешь?
Нашёлся чистый холст, и краски, и перо.
И вызвал атаман: «Ты гербописцем станешь»,
Матроса-молчуна по имени Петро.
«Возьмись, поопиши-ка здешнюю округу.
Наглядно покажи впадение реки.
Чтоб вышел наш причал, где так вольготно стругу.
На высях этих гор поставим маяки».
Петро изобразил две речки, как две рыбки
Целуются в водах Убы и Иртыша.
А жёлтой полосой снопы хлебов в избытке.
И что-то наверху писать стал не спеша.
«Послушай, Петь, а Петь, там, что на гербе будет?»
– «Я птицу счастья здесь увидел в первый раз».
– «И, что, её забыл?» «Да разве то забудешь!
Вам опишу её без всяческих прикрас:
Той пташечки наряд в желтейшие полоски,
Как будто солнца луч меж перьями пролёг.
А крылья широки, и вид довольно броский,
А над челом – короной дерзкий хохолок.
И эта птица чинно-важно пропорхнула.
Я знаю, у неё довольно древний род.
И нет её знатней: отсель, и до Кабула,
А имя птицы той – блистательный удод».
Обрисовал Петро всю красоту жар-птицы.
И оправдал, с лихвой, то званье, что не прост.
Он вывел на холсте, приметок здешних лица.
Удод дарил гербом село Уба-Форпост
***
21.03.2017.
Комментарий
-
Миф о заброшенной шахте
Старая шахта, и ей двести лет.
Вот в неё вход, а её будто нет.
Все про тот ствол уж давно-придавно позабыли.
А пацанов тянет прошлого сень:
В этой дыре вянет солнечный день.
Помню, что мы там когда-то, украдкой ходили.
Штольня сначала широкой была.
Нам наплевать… Так, дела, как дела…
Ну, а фонарик китайский ослаб… Вот зараза!
Трое гуськом, друг за другом идём.
Там, где вода, мы как будто плывём.
Вот и дошли до совсем уже узкого лаза.
Надо туда нам, да маленький свет.
Сдохнет светильничек – тьма и привет!
Вдруг, предо мной каменюка огромный свалился.
Лампочка гаснет, а в стенке дыра.
Верю не верю…Болел я с утра.
Ну, и в дыру заглянул, и за ней затаился.
Что в старой шахте? Рабочий наряд.
Встали шахтёры с орудьями в ряд.
Лупят кирками, а стенка как есть – золотая.
Лошадь слепая круг делает здесь,
Ну, а вагон полон золотом весь…
Золото в этом тоннеле от края до края.
Так мы стояли, и некуда сесть…
В этом забое нам нечего есть.
Золото я б обменял на краюшечку хлеба.
Мы оглянулись, нет хода назад.
В стенку упёрся растерянный взгляд.
Видно, не видеть нам больше весеннего неба.
Ну, а десятник, узрел тот провал.
Он нас от ярости чуть не порвал:
«Ах, варнаки, вы хотели сбежать от работы?!»
В руки нам тачки: «А ну-ка, вези!
Здесь положи, а отсюда возьми,
И без роздыху катай». И усталость до рвоты.
Силы иссякли за множество дней.
Нет там луны, не поёт соловей.
Ну, а начальник-садист, бил нас злющей нагайкой.
В золоте мы – как скотина в дерьме.
Золото в этой проклятой тюрьме,
Но обделяли нас даже единственной пайкой.
Мучит меня этот горестный сон.
Голову давит безжалостный слон.
И луч надежды опасной, отчаянно робок.
Где я? Проснулся – в кровати лежу.
Маму с отцом громким криком бужу.
На этажерке лежит золотой самородок.
***
20.02.2013.
Комментарий
-
Два рудокопа
Два рудокопа как на бой
Шагали каждый сам собой.
Те рудокопы в свой забой
С лопатой шли и шли с киркой.
И не жалея личных стоп
Брёл в гору каждый рудокоп,
А у берёзовских высот
Их спрятал в землю шахтный форт.
Один рабочий пласт рубал,
Другой – тележку нагружал.
Кирка дырявила подкоп
Куда стремился рудокоп.
Забой то низок, то высок,
Попьёт шахтёр воды глоток,
А дальше, чтобы не тужить,
Ставь крепежи, а то не жить.
Была работа тяжела.
Кирка лопату в глубь звала,
И то, что отдавал забой,
Звалось Берёзовки рудой.
Тем рудокопам уж не в мочь.
Никто не может им помочь.
Тяжка шахтёрская страда,
Коль нормы нет – грозит беда.
А смену ждать – не щи хлебать.
И им нельзя ни есть, ни спать.
Тележку полную руды
Тянуть наверх – то их труды.
И только руки и кирка.
Лопаты тяжесть нелегка…
Когда наряд упал без сил –
Другой к работе приступил.
Два рудокопа на-гора.
Им отдохнуть давно пора.
Идут, трудяги, меж берёз,
Покинув свой подземный пост.
Ну, а в долине между гор
У них казённой стройки двор.
Так обретал свой шахтный лик
Верхнеберёзовский рудник.
***
Комментарий
-
Верхнеберёзовский реквием
Этот рудник иссяк, в нём не видят уже перспективы.
И спектакль окончен, и бессильно упал занавес.
А когда-то он был молодым, неокрепшим, красивым…
И на сопках его жил кудрявый, берёзовый лес.
И прозрачней лесов нам нигде не найти в целом мире.
И вершины тех сопок купались в лебяжьем пуху.
Поселился там ангел, от счастья игравший на лире.
Как же было уютно ему у себя наверху.
Ну, а сбоку Иртыш вторил лучшему ангелу в мире.
Чистым дискантом труб, Красноярка в оркестр влилась.
Дятлы били в деревья, как будто радисты в эфире.
И гласили тире или точки, что жизнь удалась.
А потом люд пришёл: и кирка, точно скальпель хирурга
Рассекла каменистое тело у здешней горы.
И мигала карбидка, и мокла шахтёрская куртка,
И берёзы срубили безжалостные топоры.
И цвело золотое для места – советское время.
Вагонетки возили руду как колхозники хлеб.
Народилось тогда работящее доброе племя.
А эмблемой всему был союз, там где молот и серп.
Но не вечна руда, и лежит обездоленной шахта.
И урчит её бедный, пустой и холодный живот.
И туда не ступает людей каждодневная вахта.
И народ без работы голодный и грустный живёт.
Этот рудник иссяк, в нём не видят уже перспективы.
Нет руды, и потерян к нему весь былой интерес.
И витают над ним незатейливой жизни мотивы.
Герб былых достижений – и молот, и серп здесь облез…
***
22.06.2013.
Комментарий
-
Миф об Аблакете и возникновении Аблакетки.
Жил на свете Аблакет –
Обстоятельный аскет.
И ни с вами, ни со мной он не был дружен.
В облаках всю жизнь витал,
Чай с кумысом попивал,
И никто ему в округе не был нужен.
В Иртыше купал коня,
Жизнь его была полна
Созерцанием и поисками смысла.
Он по Млечному пути
Собирался вдаль идти…
Вот такие он в себе лелеял мысли.
Как на сопку восходил
Сам себя боготворил:
«Это ж надо, здесь я просто – центр Вселенной!»
Поднимался высоко,
Озирался далеко,
Он не пахарь, и не пекарь, не военный…
А вокруг дремучий лес
Полон всяческих чудес.
Аблакет не мог охотиться на зверя.
Ни медведь, ни лис, ни волк
Для него не смысл, не толк…
Он не ведал где глухарь, а где тетерев.
Тот субъект беспечность бдил.
Рыб проворных не удил.
Он коня в реке напоит – и обратно…
Ноги под себя поджав,
Так сидел, да хоть пожар…
Вот таким был человек невероятным.
Без страстей, не зная Свет.
Он прожил немало лет.
Вдруг, судьба кусает точно комариха.
Он очнулся: Кто я? Где?
Седина уж в бороде,
А живу я так нелепо, глухо, тихо.
Износился вдрызг, иссяк…
«Я же форменный босяк.
Мне давно уж полагается трудиться.
Где родителей соха?
Увела с собой сноха?
Да, доселе было нечем мне гордиться».
Он к снохе – добыл соху.
Он к реке – сварил уху.
Пашет пашню муж, задетый за живое.
От витанья в облаках –
Ветер в юных головах…
Хорошо, что ум, то дело наживное.
Аблакет к жене прирос
А она воротит нос:
«Не жильё у нас, а канарейки клетка».
И пришлось построить дом,
Двор, амбар и сад при нём.
Вот таким путём явилась Аблакетка.
***
21.08.2017.
Комментарий
-
Миф о возникновении душевного села Барашки
А по Иртышу ладьи стремятся вверх.
Молодцы гребут за взмахом взмах.
То главнее всех других утех,
И привал, и ужин на устах.
А Иртыш силён и нравом груб.
То раскинет ширь, то сузит лаз.
У гребцов с опаской слово с губ:
«Что-то он не шибко любит нас».
А у них походная страда,
И они – Алтай призвать в оплот.
А на дне ладьи лежит еда.
Во второй – бараны на расплод.
Кормчий от усталости вздремнул,
Лишь чуток вниманье притупил.
Ветер неприкаянный подул
И последний час их наступил.
Там была лихая круговерть.
Там теченье билось об утёс.
А скала – неистовая твердь,
И утёс ладьи как щепки снёс.
И не выжил из людей никто,
Лишь бараны выбрались из бед –
Причитали жёнушки: «Пошто,
Затерялся Ваш казачий след?!»
Вновь бежит ладья одна на всех.
Где тут храбрецам рубить форпост?
После трудных вёсельных утех
Где то место с поселеньем в рост?
Вдруг, смотрящий что-то увидав,
Приказал: « Табань, и к бережку!»
А на воле, меж высоких трав,
Бегали бараны по лужку.
Вот он берег золота руна.
Вот он наш отеческий причал.
Вот она приволья сторона,
Что народ Барашками назвал.
***
10.1.2017.
Комментарий
-
Карьер
Она – это скромненькая Усть-Таловка.
Её величать даже как-то неловко.
Но есть в её ведении сооруженье
Огромное, до головокруженья.
И мы понеслись туда с места в карьер,
Увидеть воочию местный карьер.
О нём-то и будет идти разговор.
К нему я и крался, как к золоту вор.
Подъезды к воронке надёжно закрыты.
И тропы объездов давно уж забыты.
А там, где возможно сегодня пройти,
На страже ответственный секьюрити.
***
Нас манит, конечно, не солнечный рай
И он не архангел, не Михаил.
Меня привлекает подземный тот край,
За пропуск часы я ему подарил.
Шлагбаум открыт: «Что ж, шальной, проезжай,
Провал уже точно недалеко,
Запретное диво давай покоряй,
Коль всё нипочём – здесь не так высоко».
Зачем он мне этот опасный объект?
Мы в гору, да в гору тянулись тогда.
На этот спектакль уже продан билет,
А зрелища нет, всё руда, да руда…
Не пожалели планеты нутра,
Его вынимали вот именно здесь.
А мы в это место стремились с утра,
Что ж, путь наш почти уже кончился весь.
Угрозой рисуется местный пейзаж,
И кратеры шепчут, что ты на Луне.
И лунные россыпи – наш антураж,
Что вынулось – скопом досталось стране.
Мы ткнулись в тупик, дальше ехать нельзя.
Ни троп, ни дорог впереди уже нет.
И вверх побрели, беспрерывно скользя,
К границе карьера, где кончится свет.
С вершины открылся наезженный путь:
Так я ж по нему въехал в эту страну!
Смотря из вагона, как было смекнуть,
Что Землю могу поменять на Луну.
Вокруг наших радостных мест красота.
Алтайские горы кружат хоровод.
Неровною вышла дороженька та,
Но твёрдо уверен – мне надо вперёд.
Я знаю, что конус гиганта растёт.
Вершина его упирается вниз.
Туда же рабочая смена идёт:
«Шахтёр, не робей, хочешь денег – держись!»
Вон грань того мира, а что же нас ждёт?
А там притаился пещерный оскал…
Последним усильем шагнул ему в рот
И обмер… вот этот гигантский провал!
***
Этот обзор завораживает
Сердце моё замораживает:
«Кто там внизу, муравьи?»
Точками люди ползают
Мы им кричим – не прошёл салют
И затерялся вдали…
Очень воронка старая.
Ходят машины парами,
Словно по тонкому льду.
Вниз опускаются медленно –
Здесь и опасно и ветрено –
Будто предбанник в аду.
Стенка пред нами ссыпалась –
Видно землица рыпнулась
И затерялся карниз.
Часть бокового портала
Не удержалась – упала,
Грозно обрушившись вниз.
Путь тот, что был отрезан
Пастью земли отъеден,
Крутит дорога петлёй.
Мощи у КРАЗов сильные
Шлют вверх дымы обильные
Дай бог вернуться домой.
Солнце зенит покинуло
Было светло, да сгинуло,
Словно в ноздре койота.
Обозреваю ямищу,
Что здесь упорно я ищу?
Мне бы познать охота…
***
13.04.2015.
Комментарий
-
Миф о производстве Усть-Тала
Как это названье прилеплено ловко.
Лежит себе маленькая Усть-Таловка,
Не дует и в ус.
А рядом карьер и ландшафт точно лунный,
Посёлок не мал, да не очень-то людный,
В колоде не туз.
А было ведь время карьерного бума,
Советской страны и рабочего штурма –
Таловка цвела.
Но годы прошли, производство упало.
И всё населенье без дела завяло –
Такие дела.
А если воронке сменить прежний профиль?
И к делу привлечь инженеров, что профи?
Там выстроить док.
Дыру пробурить и добраться до магмы.
Она к нам подарком явилась бы, как бы,
Извлечь её ток.
Представьте: Усть-Таловка первая в мире
Из жара ядра электричество вырвет.
Весь мир от его производства устал.
А здесь – дар земли и полнейший достаток.
И с новой энергией полный порядок.
Отныне, её называют «Усть-Тал».
«Усть-Тал» из Таловки не взять без сноровки.
Усть-Таловец – значит, в работе не робкий.
Он влился в процесс.
И строится город, взяв стиль у хай-тэка,
И вышли дома двадцать первого века.
Победа! Прогресс!!
***
15.03.2017
Комментарий
-
Миф о пушистом звере, давшем название
достойному селу
Ой, да погуляет атаман!
От царя ему большой наказ:
Заложить село меж дальних стран,
Вот об этом и ведём мы сказ.
Было это триста лет назад.
Быль иль небыль, то большой вопрос…
Собирался в дальний путь отряд,
Он собой людей Алтаю нёс.
А в последний день всех дел не счесть.
Даже, что не так – держи фасон.
Казаку всего главнее честь.
Ну, а ночью снится дивный сон…
Будто он себе рисует герб.
Будтовыдра в гербе разлеглась.
Будто бранный щит его меж верб,
И река широко разлилась.
Что приснилось – неча толковать.
Под погрузкой крепенький баркас.
И из омских вод им отплывать.
Удальцам поход не в первый раз.
Их Иртыш далёконько завлёк.
А потом – в строптивую Убу.
Нужно ведь открыть реки замок,
Шкипер зрит в подзорную трубу.
Где же строить самый первый дом?
Где ж тот берег, что для жизни гож?
До какого места мы дойдём?
Где мы не получим в спину нож?
Вдруг, глядят матросы-казаки
Там, куда направлен лодки растр.
Выдра показалась из реки,
И вперёд нырнула много раз.
Вспомнил вещий сон наш атаман,
Смотрит за сноровистым зверьком.
Ну, а берег выдры не туман –
Мирный плёс, подёрнутый ледком.
В воскресенье вербное как раз,
Где пушистый зверь наметил путь,
Был причален к берегу баркас
И лица герба родилась суть.
И живут крестьяне много лет
В Выдрихе своей, в родном селе.
А кто спросит, есть у них ответ:
Нет их малой родины милей.
***
15.12.2016.
Комментарий
Комментарий